Прошлым летом

Грейс гулькала и повизгивала. Она сучила ножками, выпуская следующий пузырь воздуха. Элла потерла ей спинку, думая, кого видит Дэмьен, глядя на серо-голубые глаза Грейс, которые, как она подозревала, потом посветлеют и станут льдисто-голубыми. Человека, с которым его жена предала его? Или же есть надежда, что он хотя бы отчасти видит в ней себя благодаря их с Натаном необычному сходству.

Дэмьен ни разу не упоминал имени Натана с тех пор, как она призналась в своей беременности. Сперва он был в ярости. Чувствовал, что его снова предали. Но она поклялась ему, что это будет только их ребенок. Она хотела, чтобы Дэмьен растил его как своего, точно так же, как они планировали с Саймоном. И он согласился.

– Дай ее мне, – Дэмьен прижал Грейс к груди и похлопал по спинке.

– Тебе разве не надо на работу? – Элла подняла руки над головой и потянулась.

– Работа подождет, – Дэмьен шел через комнату к колыбельке. Элла готова была поклясться, что Грейс улыбнулась ей через его плечо, и ее сердце счастливо забилось. Одним из лучших последствий появления Грейс было то, что Элла наконец примирилась с самоубийством тезки своей дочери. С рождением дочери, названной Грейс Эллой, Элла выполнила свое обещание другу детства и позволила себе простить ее. Простить Грейс за то, что она убила себя. И отца Грейс за то, что он начал все это. Она также нашла в себе силы простить собственную мать. Возможно, потому, что сама стала матерью. Материнство расширяет взгляды, давая возможность рассмотреть другие точки зрения и не тратить силы попусту. И, наконец, Элла простила сама себя. То, как и когда Грейс совершила свой поступок, не было виной Эллы.

Элла пошевелила пальцами, привлекая внимание Грейс. Та радостно заверещала прямо в ухо Дэмьену. Тот отдернул голову.

– Если я оглохну, виновата будет эта мелкая бандитка. – Грейс зевнула, положила головку на плечо Дэмьену и мгновенно заснула. Он осторожно положил ее в колыбельку. Глядя на дочку с нежностью и обожанием, он сказал:

– Я не могу поверить, что она у нас есть. Клянусь, я с каждым днем люблю ее все больше.

– Запомни это. Не успеешь оглянуться, как она станет противным подростком, и ты не сможешь дождаться, чтобы она уехала в колледж.

Дэмьен застонал.

– И ее внимание переключится с тебя на косметику, музыку и мальчиков.

Дэмьен схватился за сердце.

– Ты меня убиваешь.

Элла чмокнула его в щеку.

– Не волнуйся. Она всегда останется твоей девочкой.

– Будем надеяться. – Он взглянул на часы. – Надо бежать. Я опаздываю на рабочее совещание. Увидимся вечером, любимая.

Он поцеловал Эллу, и она ушла в свой кабинет. Хоть она и была в отпуске по уходу за ребенком, но все равно часто проверяла свою почту. Как она и ожидала, наверху в ее почтовом ящике было письмо от доктора Уайтли – он ответил на ее письмо, которое она послала в три часа ночи, после ночного кормления Грейс.

Две недели назад доктор написал ей. Он получил новый грант и начинал новую стадию исследований. Не хочет ли Элла принять в них участие? И, если она все еще планирует написать статью о нем для Люкс Авеню, это принесло бы его команде большую пользу.

Элла размышляла две недели, прежде чем ответить. Она сказала Дэмьену, что не хочет возвращать свою память, потому что верила его рассказу о тех днях и часах, которые выпали для нее из предыдущих месяцев. А еще она боялась, что на самом деле любила Натана. И как бы это повлияло на ее брак? Кого бы она выбрала? Ей хотелось думать, что она все равно осталась бы с Дэмьеном, но кто может сказать это наверняка? Элла никогда не думала, что сможет забыть важные моменты своей жизни. И не могла себе представить, что изменит мужу. Все это заставляло задуматься, насколько хорошо она знает сама себя.

И, кроме этого, насколько хорошо она знает собственного мужа?

Она обещала Дэмьену быть честной. И после Лас-Вегаса она была с ним честной во всем. Во всем, кроме этого письма доктору Уайтли. Потому что где-то глубоко в голове у нее сидело это мелкое зудящее чувство.

Элла все вспоминала их разговор с Дэмьеном в отеле в Лас-Вегасе и то, как он улыбнулся, когда она сказала, что не хочет возвращать память. Эта улыбка была какой-то расчетливой. А его выражение – удовлетворенным. Она списала это на его счастье, но, может быть, она обманывала себя. Эта улыбка никогда ей не нравилась.

И то, как Дэмьен наблюдал за ней в первые месяцы после аварии. Изучал, словно пытаясь предугадать ее следующее действие. О чем он тогда думал?

И телефон, который он купил и настроил для нее после аварии. Она не отключала приложений, определяющих ее местонахождение все то время, что она провела с Натаном, и там, среди данных в отделе «показать положение», был незнакомый телефонный номер. Элла подозревала, что Дэмьен отлично знал, где именно на Аляске она была.