Прошлым летом

Но она больше не будет сдаваться. Если она на самом деле интервьюировала Натана Донована, у нее должны были остаться результаты. Должна сохраниться переписка и множество телефонных звонков. Материалы предварительных исследований и загруженные записи разговоров. Но она не встречала этого имени или материалов этого интервью, когда просматривала содержимое своего компьютера четыре месяца назад в поисках хоть чего-нибудь, письма или документа, которые могли бы подтолкнуть ее воспоминания. Тогда, в ноябре, она просмотрела столько файлов. Может быть, она не заметила. Или забыла. В отчаянии она начала искать снова. Она открывала файлы и пролистывала закладки. Просматривала письма, отосланные, стертые, черновые. Открыла ящик с удаленными письмами. Снова и снова загоняла в поиск имя Натана. Ничего. Ни единого письма, ни ссылки, ни расшифрованной записи разговора.

Телефон. Что-то может быть в нем. Входящий или исходящий звонок. Конечно, она должна была звонить ему, хотя бы чтобы назначить то интервью, подтвердить время и место. Дэмьен сгрузил в ее телефон все данные, сохраненные в облаке.

Элла перерыла все звонки и контакты, но не нашла номера, который дала ей Ребекка. Записи местонахождения телефона были включены, но история не сохранилась, так что она не могла определить, куда она путешествовала.

Все выглядело так, словно этого интервью никогда не было.

Элла прекратила поиски и поняла, что дрожит. Ее мутило, и она опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять тошноту. Она сходила с ума.

Она не могла спросить об этом у Ребекки. Тогда всплыла бы ее амнезия, и редактор засомневалась бы, сможет ли она продолжить интервью с Донованом. Натан откажется от эксклюзивного интервью, и Пол ее просто уволит. Или, еще хуже, поручит ей впредь писать только сопливые статьи про голливудские разводы и модные промахи звезд.

Она решила, что сама скажет об этом Натану. Все равно он все обнаружит, когда поймет, что надо переделывать интервью заново, потому что у нее нет записей предыдущего. Так лучше сказать ему об этом прямо. Так шансов на то, что он скинет ее с горы, если уж она поднялась туда, будет меньше. И в любом случае она намеревалась уговорить его сделать все заново. Если нужно, она умела быть очень убедительной.

А пока ей надо накопать как можно больше информации о нем и о времени, которое они провели вместе. Кто может что-нибудь знать?

Дэмьен.

Она позвонила ему, но сразу попала на автоответчик. Не оставляя сообщения, она отключилась и позвонила Дейви.

– Элла Белла. Ты насчет завтрашнего ланча? – ответила та.

– Ну да, типа того. Нам придется его перенести. У меня новое задание. Придется завтра ехать в Тракки. Что ты знаешь про Натана Донована?

– Кроме того, что он бог и я была страшно расстроена, когда твоя статья так и не вышла?

Значит, статья все же была.

– Ты знаешь, когда я с ним виделась?

– А ты не помнишь?

– Не-а. Я ничего про него не помню.

– Совсем? Вау. – Дейви явно недоверчиво растягивала слова. – Так ты будешь снова его интервьюировать?

– Да, он утром позвонил моему редактору.

– Боже, Элла. Как же ты будешь? Получается, что ты как будто встретишься с ним снова.

– Ну, я думаю, что скажу ему всю правду. У меня нет другого выхода. Это эксклюзив, и он сказал, что будет разговаривать только со мной.

– Ну, ради твоей работы и ради всех нас, девочек, умирающих от желания узнать все сочные подробности, я надеюсь, он не откажется повторить тебе свою историю. Ты провела с ним столько времени.

– Сколько? – неуверенно спросила Элла.

– Я думаю, дней десять.

– Десять? – Ребекка говорила о пяти.

– Ты поехала туда сразу же, как вы с Дэмьеном вернулись с Мальдив.

Эту поездку она помнила. По утрам – солнечные ванны на их персональной террасе, днем ныряния с маской в бирюзовой воде, вечером – ужин деликатесной свежей рыбой. Часы, проведенные в объятиях Дэмьена. Долгие разговоры о любви, о жизни, о работе и об их будущем, тихий шепот и много смеха под звездным покрывалом или в солнечных лучах. Они отмечали третью годовщину своего брака.

– Значит, это было в прошлом июне?

– Хммм, да.

– А ты не знаешь, почему статья так и не вышла?

– Не-а. Ты мне не говорила. Но ты никогда ничего такого не говоришь. Профессиональная этика. Из тебя никогда ничего не вытянешь, пока статья не выйдет в печать.

Закусив нижнюю губу, Элла зашла на сайт и заглянула в историю своих телефонных переговоров. Что, если она почему-то действительно сама удалила эти звонки и контакты? Если все остальные следы интервью пропали, это тоже было бы логично. И действительно, в распечатке звонков в отчете за июнь, она нашла его. Один исходящий звонок на номер Натана Донована.

– Как ты думаешь, надолго ты уедешь? – спросила Дейви.

– Не знаю. Мне пора бежать. – Элла закрыла отчет и вышла с сайта. – Мне еще надо разыскать про него кучу всего.

– Я могу тебе как-то помочь? – спросила Дейви.

– Да нет, но, если я что-то узнаю, я тебе расскажу.