Прошлые обиды

Майкл засмеялся и сказал:

– А если поточнее?

Бесс подняла глаза – две свечи и ирисы наполовину скрывали часть его лица. Она наклонилась в сторону, чтобы видеть его лучше.

– Кто на самом деле это приготовил?

– Я знал, что ты это скажешь.

– А чего ты мог от меня ждать, Майкл? Когда я тебя знала, твое представление о приготовленном тобой обеде из трех блюд сводилось к чипсам, дигсам и коке.

Она еще раз посмотрела на свою тарелку.

– Это невероятно.

– Сначала попробуй.

Бесс развернула салфетку, которой была обернута ножка бокала, положила ее на колени и начала со спаржи. Он, держа в руках вилку и нож, забыл о них и ждал, пока она начнет есть.

Она закрыла глаза, прожевала, проглотила, облизала губы и пробормотала:

– Фантастика.

Майкл почувствовал себя шеф-поваром ресторана «Времена года». Он вспомнил о ноже и вилке и приступил к еде, а она заговорила:

– Что ты сделал с этой ветчиной? Это невероятно вкусно.

Он резко положил вилку и нож на тарелку.

– К черту, Бесс. Я чувствую себя так, будто нахожусь в Далласе, штат Техас. Я пересяду.

Он взял свой бокал и передвинул тарелку на ее конец стола, поставил стул под углом к ней.

– Ну вот, так-то лучше. А теперь поедим как следует.

Майкл поднял свой бокал, Бесс тоже.

– За… – Он немного подумал. – За прошлые ошибки. Пусть будут…

– За прошлые ошибки, – откликнулась она, чокаясь с ним.

Они пили мало, не отрывая глаз друг от друга. Наконец Майкл благоразумно прервал это занятие.

– Попробуй салат, – предложил он и подал пример.

Ее похвалам не было конца, как и его гордости. Они обсудили и сырный соус, и глазурь, пралине с горчицей, и достоинства вина, и фильм «Хорошенькая женщина», который оба видели. Он рассказал ей о встрече «Обеспокоенных граждан», его надеждах на проект на углу Виктории и Гранд. Она – об Американском обществе дизайнеров по интерьеру, где, как она надеется, будут выдавать лицензии, что оградит специалистов от конкуренции самозванцев.

Майкл сказал:

– Только послушайте! Ты обратила меня в свою веру. Я теперь уверен, что декораторы совершенно необходимы.

– Значит, ты доволен?

– Абсолютно.

– Я тоже.

Бесс предложила тост:

– За наше деловое сотрудничество, которое успешно завершилось.

– И за эту квартиру, – добавил он, обводя бокалом комнаты, – в которую сейчас приятно возвращаться.

Они допили вино. Свечи догорели. Запах ее духов, казалось, усилился во влажном вечернем воздухе. Снаружи утихали звуки игры в крикет и стал слышнее крик чаек. Бесс сбросила дод столом туфли.

– Знаешь что? – сказал он, лениво играя своим бокалом. – Все время после нашего развода я мечтал жить в нашем доме в Стилуотере, я тосковал по дому. И вот впервые это прошло. Я чувствую себя прекрасно. Меня тут все устраивает. Я вхожу в квартиру, и мне не хочется отсюда уходить.

Он выглядел таким довольным.

– И еще кое-что. Хочешь знать – что?

Она сидела, подперев кулаком подбородок.

– Хм?

– С тех пор как я купил этот дом, а ты его обставила, у меня пропало чувство, что с меня содрали кожу.

– Ты так себя чувствовал все эти годы?

– Да, в общем, до известной степени. А ты этого не чувствовала?

Она ненадолго задумалась.

– Пожалуй, да.

– С Дарлой было по-другому. Я переехал к ней, но никогда не чувствовал, что это наш с ней дом. Он был уже весь обставлен, и, когда я уезжал, там оставалось то, что ей всегда принадлежало. Не мне. Я просто… – он пожал плечами… – вышел из него и почувствовал облегчение.

– Тебе было так просто с ней расстаться?

– Абсолютно.

– И она, скажи честно, чувствовала то же самое?

– Думаю, что да.

– Хм…

Она сравнивала этот сценарий со своим разводом, полным горечи и озлобления.

– У нас-то все было не так.

Майкл уставился на свой бокал, стал передвигать его по салфетке и наконец поднял на нее глаза:

– Хорошо, что все это позади. Правда?

– Как ты думаешь, почему мы оба были так полны ненависти? – спросила она, вспомнив слова своей матери.

– Я не знаю.

– Интересно, что бы по этому поводу сказал психолог.

– Знаешь, когда я получил документы о разводе с Дарлой, я засунул их в ящик и подумал: ну и ладно, еще одна сделка позади.

Бесс почувствовала приятный шок. Она широко раскрыла глаза:

– Ты получил их? Я хочу сказать, значит, это окончательно?

– Угу.

– Так быстро?

– Так бывает при согласии сторон.

Несколько минут они смотрели друг на друга, боясь, что чувство полной свободы может все изменить.

– Ну ладно, – прервал он молчание, отодвигаясь от стола. – Я хотел бы похвастаться тем, что приготовил потрясающий десерт, но я этого не сделал. Я решил не искушать судьбу, поэтому ответственность за шоколадно-мятный торт несет кондитерская Виерли.

Он собрал тарелки.

– Сейчас вернусь. Кофе?

– Я бы с удовольствием, но места уже не осталось.

– Да ладно, Бесс. – Майкл исчез в кухне и крикнул оттуда:

– Доставь мне удовольствие. Это не больше… о, черт, восемьсот калорий в одном куске.

Он вернулся с двумя тарелками. На каждой из них лежал соблазнительнейший кусок зелено-коричневого торта. У Бесс тут же потекли слюнки. Майкл отправился за кофейником, принес его и, усевшись, сразу вонзил вилку в торт. Бесс все еще колебалась.

– Черт бы тебя побрал, Майкл.