Прошлые обиды

- Буду. Я в порядке. Пришел в себя.

- Хорошо. Тогда слушай, и слушай как следует. Ты - лучший барабанщик из всех, кого мне доводилось слышать. Если хочешь барабанить, давай! Но запомни, это рисковая работа, особенно если ты куришь эту дрянь. Потом ты станешь колоться, потом все хуже и хуже, и ты погиб. Поэтому, если хочешь быть музыкантом, найди себе стоящий оркестр.

Он долго молча глазел на нее, потом сел.

- Ты правда думаешь, что я хороший барабанщик?

- Самый лучший.

Рэнди недоверчиво ухмыльнулся:

- Правда?

Она кивнула.

- Хорошо. Что случилось с Марианной? Она не выглядела счастливой, когда ворвалась в дом.

- Ничего не случилось. - Он глядел в сторону, запустив руку в волосы. Я выругался, вот и все.

- Я сказала тебе, что она хорошая девушка.

- Я извинился, но она уже умчалась.

- В следующий раз придержи язык. Это не так уж трудно.

- И не успел я войти в ресторан, как она стала вопить, что я плохо обращаюсь с отцом.

- Значит, это заметно.

- Я даже не знаю, почему это она мне нравится.

- Почему же?

- Я сказал: не знаю.

- Держу пари, что я знаю.

- Да? Ну скажи.

- Она не потаскушка, вот почему.

Рэнди проглотил комок в горле. Некоторое время он сидел молча.

- Я увидел ее первый раз - и бац! Все, конец! - Он стукнул себя по груди. - Я почувствовал, что дышать не могу.

Лиза улыбнулась:

- Иногда это случается и так.

- Я старался себя вести сегодня как можно лучше. Честно, старался. - Он показал на свой новый свитер. - Я даже себе одежду новую купил, машину вычистил, стул ей пододвигал, дверь в машине открывал. Но она упрямая. Ты знаешь?

- Иногда упрямая женщина - это лучше всего. То же относится и к друзьям. Если бы у тебя были такие друзья, может быть, ты и подошел бы Марианне.

- Ты думаешь, я не подхожу?

Лиза некоторое время смотрела на него, потом потянулась к столику у кровати и подала ему холодный чай.

- Можешь подойти, но это не так просто, надо поработать. Пойди проспись, чтобы у тебя завтра глаза были нормальные. Хорошо?

Он покорно улыбнулся.

- Хорошо. - Поднялся с кровати и пошел к двери.

- Эй, - сказала она спокойно. - Поди сюда.

Лиза подняла руки, Рэнди бросился в ее объятия. Они некоторое время раскачивались обнявшись.

- Я люблю тебя, мой маленький братец.

Рэнди зажмурился, чтобы не заплакать. Он поверил ей, что может стать достойным.

- Я тоже тебя люблю.

- Кончай это с папой.

- Да, я понимаю.

- Завтра для этого подходящее время.

Рэнди поторопился уйти, чтобы не заплакать.

- Да, - пробормотал он и вышел из комнаты.

***

День, о котором Бесс накануне говорила, что можно расслабиться, принес с собой все. что угодно, только не это. Утром - парикмахер, следом маникюр. Из магазина дважды звонила Хидер с какими-то вопросами. В церкви надо было развесить белые атласные банты; приготовить коробку, в которой гости должны оставлять поздравительные карточки; увязать все воедино в зале приемов; проверить, доставили ли свадебный торт; убедиться, что стол убрали в нужных тонах, что таблички с указанием имен гостей расставлены; и - Бог мой, как она забыла про свою собственную поздравительную открытку! Не говоря уже о колготках - почему она не проверила раньше, есть ли они?!

К назначенному времени - без четверти четыре - Бесс совершенно вымоталась. Лизы еще не было дома, и она беспокоилась о лимузине. И Рэнди все время приставал то с тем, то с другим: то ему бумагу наждачную, то зубной эликсир, то чистый носовой платок, то рожок для обуви.

- Рожок для обуви! - кричала она, перегнувшись через перила. - Возьми нож, и все!

Вернулась Лиза, самая спокойная из всех троих. Мурлыча и напевая, она красилась и одевалась. Бросила свои туфли и косметику в пакет, забрала вуаль и была полностью готова, когда заехал отец.

Майкл позвонил в дверь ровно без четверти пять.

Бесс наверху ходила по комнате и вдевала в ухо сережку, когда услышала звонок. В животе у нее все перевернулось, она поспешила к окну и подняла занавеску. Там на улице стояли два белых лимузина, а в дом, впервые после того, как он собрал свои вещи и уехал, входил Майкл.

Бесс опустила занавеску, прижала руку к груди, заставила себя глубоко вздохнуть, взяла сумочку и вышла из комнаты. Наверху лестницы она остановилась. Майкл, улыбающийся, красивый, в смокинге цвета слоновой кости с бабочкой абрикосового оттенка, обнимал Лизу. Кружево ее подола закрывало его брюки. Дверь была открыта, позднее солнце освещало их своими лучами, и на какое-то мгновение Бесс показалось, что она смотрит на самое себя. Знакомое платье, интересный мужчина, оба они смеются, он, обнимая, поднимает ее, и ноги девушки отрываются от пола.

- О папа, правда? - визжала она. - Ты серьезно?

Майкл смеялся.

- Конечно. Ты же не думала, что мы отправим тебя в церковь в тыкве.

- Да, но два!

Лиза высвободилась из объятий и затанцевала вокруг него.

- Та же мысль пришла в голову твоей матери, так что в общем-то это от нас двоих.

Через открытую дверь заходящее солнце наполняло дом золотым сиянием, лучи его падали на Майкла, который любовался своей дочерью, а потом стал оглядывать то, что некогда было и его домом.