Прошлое мстит

Наши корреспонденты встретились с доктором Дженкинсом в его приемном кабинете в Льюисе. “Я не могу комментировать дело Тессы Джеймс, но замечу, что проблемы, которые оно вытащило на свет, чрезвычайно тревожны и, к сожалению, не новы. С моей точки зрения, деятельность частных акушерок должна регулироваться гораздо более строго. Закон о родовспоможении от 1902 года четко определяет, что повитухи могут сопровождать лишь нормальные роды. Они обязаны передавать заботу о роженице врачам во всех сложных случаях, и им запрещено использовать такие инструменты, как щипцы, владению которыми они не обучены, с медицинской точки зрения. То, что произошло с миссис Эвелин Хилтон, безусловно, трагично, однако положительная сторона, если в данном случае вообще можно так говорить, заключается в том, что в будущем, вероятно, примут меры по обеспечению более строгого контроля”».

Как только экономка отдала ей телеграмму, Белла сразу приняла решение. У нее не было иного выбора, кроме как, минуя миссис Блэквуд, напрямую обратиться к хозяину. Она прошагала через весь дом на другую сторону и постучала в его дверь, взглянув на себя в зеркало, прежде чем войти. Ее лицо опухло от слез, под голубыми глазами залегли темные круги. Длинные черные волосы, собранные сзади в пучок, подчеркивали бледность кожи. Увидев себя в зеркале, Белла представила такие же пронзительные голубые глаза Альфи, глядящие на нее из темноты тайника, и попыталась почерпнуть из них силу.

– А, Белла, – произнес мистер Коллинз, когда она вошла. Он приблизился к ней, нетвердо держась на ногах, от его дыхания исходил запах виски, когда он прижался почти вплотную, запирая за ней дверь. – Чем могу помочь? Надеюсь, миссис Блэквуд не ждет, что я буду разбираться с какими-либо проблемами персонала? Я не в настроении.

Белла вежливо улыбнулась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота – хозяин стоял и лыбился на нее так долго, что Белла сумела разглядеть застрявший в его зубах кусок шпината. Несмотря на то что этот желтый оскал вызывал у нее отвращение, она не могла отвести взгляд.

– Извините, что беспокою вас, сэр, но, понимаете, мой сын живет дома в Кингстоне с моей матерью. Ее на днях арестовали, и мне нужно ненадолго съездить домой, чтобы подыскать для ребенка другое место проживания.

Белла опустила голову, догадываясь, что произойдет дальше. Слезинка выкатилась из глаза и упала на ее туфлю. Белла видела свой уже слегка выпирающий живот. Понимал ли хозяин, что́ с ней сделал? Знал ли, что она носит его ребенка? Когда беременность станет очевидной, вышвырнет ли он ее на улицу, как других до нее?

– Итак, ты хочешь, чтобы мы придержали для тебя место? Это серьезная просьба. Но, полагаю, мы сможем прийти к определенному соглашению…

Беллу охватила паника, когда хозяин расстегнул «молнию» на брюках, а затем схватил ее руку и засунул к себе в трусы. Она едва не падала в обморок от его вонючего дыхания. Белла закрыла глаза, умоляя его прекратить, но, похоже, хозяина это только сильнее возбуждало. Он застонал ей в ухо. Она тихо плакала, пытаясь вырваться, но он дал ей шлепка, перегнул через стол и придавил сзади всем весом, больно вжимая животом в кромку столешницы. Белла смотрела, как горит огонь в камине, пока хозяин не издал глубокий удовлетворенный рык. Вскоре он уже развалился в кресле, налил себе еще виски и, прихлебывая, молча разглядывал Беллу.

– Могу я уехать утром, сэр? – спросила она, сдерживая тошноту и поправляя свою униформу.

Хозяин выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:

– У тебя есть два дня, но ты должна быть здесь к полуночи среды, иначе можешь вообще не утруждать себя возвращением. – Он взглянул на нее так, словно хлебнул уксуса: – А ты не считаешь нужным поблагодарить меня? Не многие работодатели так снисходительны, как я.

– Спасибо, мистер Коллинз, – тихо произнесла она, прежде чем вернуться по холодному коридору и подняться по лестнице в свою спальню, где рухнула на кровать лицом в подушку, чтобы приглушить плач. Именно тогда Белла почувствовала первый спазм и, проведя пальцами по ноге, увидела небольшой след крови.

– Кингстон, конечная! – объявил водитель, выключив двигатель и глядя в хвост автобуса, где сидела Белла.

Она встала и посмотрела в окно. Дальше по переулку, ярдах в двадцати, находилась калитка, за которой тянулась тропинка к ее любимому дому. Белла поблагодарила водителя, вышла в запорошенный снегом переулок и на дрожащих ногах направилась к калитке. Подняв щеколду, она открыла ее и зашаркала по заснеженной тропинке к передней двери темного, холодного коттеджа.

Белла вставила ключ в замок и повернула, так живо представив мать, встречающую ее в дверях, с полевыми цветами в руках, что ей показалось, будто она прошла мимо нее, переступив порог. Она осторожно закрыла за собой дверь.

– Альфи! – позвала Белла. Дыхание перехватило, сердце колотилось от страха.