Читаем Прошлое и будущее полностью

Несмотря на это, большинство радиостанций, а в особенности пресса, воротили от меня нос и, более того, кидали в меня камни. Я не подавал виду, что замечаю их нападки, хотя очень болезненно все это переживал. И ни разу не взялся за перо или телефонную трубку, чтобы пожаловаться на какой-либо журнал или отдельного журналиста. Я сохранял бесстрастие и даже старался не читать статьи о себе. Нескромные снимки, творения французских или итальянских папарацци, никогда не заставляли меня вмешаться и, наняв адвокатов, требовать компенсации за нанесенный ущерб и вмешательство в личную жизнь. Нет, я замкнулся в себе, так как считал, что авторы этих разгромных статей кусают локти, видя, что не имеют никакого влияния на отношение ко мне публики и развитие моей карьеры. Я не реагировал ни на что: полемика только усложнила бы мою и без того нелегкую жизнь. Я думал: «В конце концов, каждый занимается своим делом!» Удары ниже пояса, как и удары по физиономии, закаляют характер, а что в результате остается в памяти? Статью забудут, как только выйдет следующий номер, а песни, записанные на пластинки и диски, передаваемые по радио, продолжают звучать день за днем, и день за днем звучит голос их исполнителя. Сказать, что проблемы с прессой оставляли меня равнодушным, было бы веселеньким эвфемизмом. Но я глотал все это и с головой погружался в работу, зная, что никакие их усилия не смогут одолеть меня, работающего по пятнад- цать — восемнадцать часов в день. Накапливая горечь и злобу, я бы заработал язву желудка, а то и инфаркт. Какой смысл заводить судебный процесс против преследований средств массовой информации, действующих через какое-то подставное лицо! В любом случае я рисковал проиграть. Как тяжело, как все это тяжело…

Итак? Итак, я употребил всю свою энергию на то, чтобы учиться, получить больше знаний и продолжать развивать свое мастерство. Около семисот песен, смею надеяться, не самых худших, и какое — никакое знание пяти иностранных языков, позволяющее мне записывать песни в девяноста странах. Не говоря уже о фильмах, прекрасно принятых кинематографическими критиками. Моим больным местом было то, что как поэт — композитор и исполнитель я, по мнению прессы, был годен только на помойку. Но оказалось, что я неистребим. Поэтому удержался и неплохо отделался, учитывая ужасный голос и внешний вид, отсутствие таланта и не имея никаких перспектив на сцене. Похоже, что критики нового поколения понимают меня лучше, чем те, кто сейчас ушел на заслуженный отдых.

Теперь могу признать, что все это было нелегко. Сомнения, тревоги, страх перед выходом на сцену, ужасное чувство, что у каждого зрителя в кармане лежит какая-нибудь уничижительная статья обо мне, все эти мысли долго были моими спутниками в бессонных ночах. Но теперь, слава богу, со мной все в порядке, и даже если я мало сплю, то причиной тому не происки средств массовой информации, а, скорее, возраст. Что могут сказать мои нынешние хулители? Что я уже не тот, что прежде? На подобные заявления, еще давно, Рауль Бретон отвечал: «Это не он изменился, изменились вы».

Похоже, наверное, что я здесь свожу счеты, но почему бы и нет? И не стыжусь признаться в этом. На самом деле я не помню зла, не собираюсь кому-то мстить. Мне кажется, что, несмотря ни на что, мне удалось сделать чистую, достойную, в какой-то степени даже примерную карьеру. Если выбирать между критиками и мной, то в дураках оказался не тот, кого прочили на это место.

Я знаю, что журналистский труд нелегок. Журналист должен подойти к каждому новому персонажу аккуратно, «на цыпочках слов», и, оставаясь конструктивным, помочь ему исправить свои ошибки, чтобы от статьи к статье он мог постепенно подниматься по жизненной лестнице. Человек этой профессии — один из тех ремесленников, что помогают артисту добиться славы и успеха. И это зависит не столько от самого артиста, сколько от читателей, да и, что греха таить, от личности журналиста, от его профессионализма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии