Прошедшее повелительное

– Зэц. Жнецы. Я чую их запах. Послушайте, Экзетер, решайте быстрее! Хотите ли вы отправиться со мною в Олимп или нет? Если вам не жалко своей шеи или еще каких-нибудь частей тела, можете ступать в этот чертов храм.

– Тион действительно сделает меня богом отваги?

– Он может. Это предсказано. Пришельцы – редкий товар, а ему нужно вернуть почитателей.

Элиэль! Все дело в Элиэль. Тион из благодарности исцелит ее ногу, или Эдвард сам сделает это, когда накопит побольше маны. Ведь не может бог быть злым? Он должен творить добро. Несколько лет в Соседстве, как его отец…

Но с отцом все было по-другому. Идет война. У Эдварда есть еще долг перед королем и Отечеством. Даже долг перед Элиэль уступает этому. Он не может доверять Тиону.

А Службе он доверять может? Он чуть не упал, споткнувшись.

– Не ваше дело, чего я хочу. Что нужно Службе от меня?

– Спасти вас от Зэца. Как сына Камерона.

Сколько бы там ни было у нее маны, а задыхалась она сильнее, чем он. Сколько еще бежать?

– Допустим, вам это удалось. Что потом? Крейтон говорил, у вас разногласия насчет «Завета»?

– Еще бы. Ох, черт!

Странный рокочущий звук разорвал ночную тишину. Эдвард застыл как вкопанный – из темноты на него смотрели два огромных зеленых глаза.

– Черт, это что еще?

Оника подбежала к чудищу и обняла его тяжелую голову, отчего оно разразилось еще одной серией рыгающих звуков.

– Это Милашка. Дракон. Быстро! Они догоняют.

Она вскарабкалась в седло.

– Сюда, ко мне за спину. Цепляйтесь. Зомф, Милашка! – Она протянула ему руку.

Стоило Онике втянуть Эдварда в седло, как седло подкинуло его вверх – огромная зверюга поднялась на ноги, и он с трудом удержался, цепляясь только за руку Оники и костяную пластину. Две черные тени мелькнули в ночи. Он вскрикнул от внезапной боли. Казалось, ногу пронзил электрический разряд. Эдвард начал заваливаться на бок, но приступ миновал, и он снова мог держаться. Жжение и покалывание в ноге быстро слабели. Ветер в лицо – значит, они несутся над землей. Бег дракона не уступал в плавности «роллсу» Боджли.

– Порядок? – крикнула женщина.

– Нормально. Жнецы?

– За пределами летальной угрозы, слава Богу! – Ветер подхватывал ее слова и швырял их мимо его ушей. – Они нас уже не догонят. Отдыхайте.

Он только что находился на волосок от смерти, а ему предлагают отдыхать?

– Попробую! – крикнул Эдвард и попытался заставить себя расслабиться. Это оказалось не так просто: он сидел на жесткой луке седла, а в спину ему впивалась костяная пластина.

Дракон? Он-то думал, это слово относится к чему-то вроде лошади – ну да, Т’лин Торговец Лошадьми? Эта тварь напоминала стегозавра из «Затерянного мира», а размером была больше взрослого носорога. Вдоль спины шел гребень высоких костяных пластин, одна из которых была спилена, чтобы дать место седоку. Да, название «дракон» очень подходило этому зверю – у него даже имелись длинные, похожие на крылья кожаные выросты у плеч.

Чудище неслось по плоской, лишенной деревьев террасе. Мимо мелькали холмы и утесы, залитые разноцветным лунным светом. Впереди виднелся овраг. Волосы Оники, развеваясь на ветру, лезли ему в лицо, так что говорить было невозможно. Милашка одним махом скользнула вниз по склону оврага и выбралась на противоположный гребень с такой скоростью, что дух захватывало. Они держали путь на восток, огибая храм снизу.

– Держитесь! – крикнула Оника еще через три или четыре оврага. – Вилт!

Дракон взял резко влево и устремился вверх по пятидесятиградусному склону, Эдвард откинулся назад, прижимаясь спиной к костяной пластине. Он чувствовал себя на редкость неуютно. Онике было гораздо удобнее сидеть в седле и со стременами.

Когда они снова оказались на равнине, она скомандовала «Варч!», и Милашка сбавила ход. Никаких поводьев или вожжей – Оника управляла драконом исключительно голосом. Значит, тот должен быть умен, как собака.

– Заппан! Восок! – скомандовала Оника еще через несколько минут. Милашка остановилась и опустилась на землю. – Слезаем!

До Эдварда с трудом дошло, что последнее слово относится к нему, и он сполз на землю. Она скользнула следом. Они находились на дне еще одного оврага, поменьше. Здесь было сухо и темно.

– Пошли! – Оника зашагала вверх по склону.

Он пошел рядом с ней – его длинные ноги давали ему преимущество.

Юнец тоже не отставал. Эдвард повернулся к нему и встретил ту же непроницаемую улыбку, что прежде. Он забыл, о чем собирался спросить.

– Ну? – произнесла женщина. – Что выбираете, Экзетер? Храм или Олимп? Если храм – то вот он.

Эдвард видел храм в полумиле от места, где они стояли, а за ним ночной город.

– Я хочу домой. В Англию. Мы же воюем с Германией.

– Я слышала об этом. Ну что ж, мы проследим, чтобы вы попали домой. Да, у нас разногласия по поводу Освободителя, но раз ваш выбор таков, я уверена, Комитет пойдет вам навстречу.

Они поднялись еще выше и пошли по ровному полю. Оника направлялась к группе похожих на пальмы деревьев.

– Вы не объясните, что мы собираемся делать? – вежливо поинтересовался он.