Прощу, когда умрешь

Он с ней не церемонился, силой вколол пентанол натрия и включил диктофон. Сыворотка правды подействовала на Виолетту с тем же успехом, что и на ее мужа. Женщина готова была рассказать Тимофею все тайны из своей жизни вплоть до интимных подробностей. Но всерьез его интересовала только одна тема.

– С Женькой как познакомилась? – спросил он.

– В ресторане увидела, он там что-то пел... Закурить дай!

Виолетта развалилась на диване, забросив одну ногу за другую. И выражение лица как у проститутки в общении с потенциальным клиентом.

Тимофей угостил ее сигаретой, щелкнул зажигалкой, но табак не зажег. Впрочем, это не помешало Виолетте закурить. Она вдохнула через фильтр обычный воздух и выпустила его с таким наслаждением, как будто в ее легких побывал никотиновый дым. Она сейчас живет в своем мире, там у нее своя реальность.

– Ему бы свои песни петь, а он какую-то шнягу исполнял. Я бы на него внимания не обратила, если бы он красавчиком не был. А он красавчик! У меня таких никогда не было!.. Я его на прослушку взяла, он мне тогда пару своих песен выдал. Мне понравилось. Затем на сцену выпустила, он толпу зажег... Ну, потом пошло-поехало.

– В постели или как?

– И в постели, и так...

– А потом у него Марьяна появилась, – сказал Тимофей.

– Да, было такое.

– И что?

– А что я могла поделать?.. Да и не ревновала я его... Фокина и то больше к ней ревновала, когда узнала...

– Что узнала?

– Что Фокин с ней был. Типа, мстил нам с Женькой...

– И что ты сделала?

– Что сделала? А пощечину Фокину влепила. А он мне в челюсть, кулаком... Я неделю потом жевать не могла... Он, конечно, сволочь, но я его люблю...

– Потому и Марьяну наказала?

– Как я ее наказала?

– Твои люди ее похитили, в притон отвезли.

– Никто не похищал.

– Как это никто не похищал, если она в притоне была?

– Ну да, она исчезла куда-то, Женька тут сам не свой ходил, переживал. Потом успокоился...

– Меня твой Женька мало волнует. Меня Марьяна больше интересует. Я хочу знать, кто ее в притон отправил.

– Кто?

– Вот ты это мне и скажешь.

– Но я не знаю...

И снова Тимофей оказался в тупике. Столько всего сделал, чтобы Фоксу и его жене языки развязать, но так ничего и не добился. Так ведь и голову расшибить можно. Положение у него шаткое: достаточно административного правонарушения, чтобы он отправился обратно в колонию. А тут незаконное проникновение в чужое жилище, физическое насилие. Как бы не предъявили ему...

– А кто меня в тюрьму отправил?

– Тебя? В тюрьму?.. Ах да, было такое, – вспомнила Виолетта. – Фокс говорил, что ты попал, что надо бы на этом сыграть...

– В смысле, сыграть?

– Он хотел, чтобы ты у него в команде был, а ты отказался. А он дурак настойчивый...

– Почему дурак?

– Да потому что за тебя уцепился. Нет в тебе ничего особенного, так что не зазнавайся. Просто Фокс упрямый, если в башку что-то втемяшится...

– Значит, я ему в башку втемяшился? Он потом и посадил меня?

– Не сажал он тебя. Ты сам с какими-то там студентами сцепился.

– В каком институте они учились?

– Я не в курсе... А ты сам разве не знаешь?

– Не знаю... Я уже ничего не знаю...

Тимофей был близок к тому, чтобы схватиться за голову.

Запугал его следователь Косулин, застращал. «И на пушечный выстрел к потерпевшим не подходи, а то под стражу возьмут...» А надо было бы поговорить с этими ребятками, правду из них вытрясти; может, и сказали бы, кто их нанял...

Но судя по всему, никто их не нанимал. Случайность получилась. Хотя какого черта студенты могли делать в парке? Ведь институтов в его городке нет... Одного парня звали Виктором, другого Игорем...

Виктор. Где-то Тимофей уже слышал это имя. Причем в очень интересном сочетании. Только в каком?.. Устал он за последнее время. Плюс к тому же бессонная ночь, разбирательство с Фоксом, с его женой. Нервы на пределе, голова забита, соображает со скрипом...

– А ты узнай.

– Да вот пытаюсь узнать. Через тебя. И через твоего мужа. Только никто ничего не знает... Как у тебя с Женькой дела?

– Как дела? – хихикнула она. – Пока не родила...

– Я серьезно.

– И я серьезно. Не родила я. Ни от Фокса, ни от Женьки... Может, от тебя попробовать?

– От мужа пробуй... Я слышал, у Женьки дела не очень.

– Почему не очень? Он песню новую написал. Сейчас у кого хит, тот и на коне. А эта песня – стопудовый хит... Он еще поднимется...

– Марьяна его любит.

– А где она сейчас?

– Муж тебе не говорил?

– Нет. Мы с ним редко видимся. У него своя жизнь, у меня своя... Так и живем... А он что, про Марьяну знает?

– Да так, кое-что... Ты это, если Женька вдруг к ней уйдет, ты им не мешай...

– Не буду.

– Уверена?

– Да... Пусть живут... Только Женька все равно со мной будет. Я же его продюсер... И спать мы будем...

– Это уже твои проблемы.

Глаза Виолетты против ее воли закрывались. Она смежила веки и завалилась на бок.

Тимофей не стал дожидаться, когда она заснет, он аккуратно связал ее простынями так, чтобы узлы не пережимали тело. Пусть спит, а муж вернется, развяжет ее и разбудит. Если, конечно, Тимофей сумеет с ним договориться...

* * *

Фокс уже пришел в себя и понимал, что с ним произошло, потому смотрел на Тимофея хмуро, исподлобья.