Прощу, когда умрешь

А нажираться не хотелось, потому Тимофея и не тянуло в сауну, где со вчерашнего вечера оставалось пиво. Разве что посмотреть, как Марьяна там поживает.

Но не смог Тимофей оторвать себя от кушетки. На монитор только глянул, выпил воды – и снова спать. Раннее утро, семи часов еще нет, так что не грех сомкнуть глаза. А Марьяна уже взрослая, и ничего с ней не случится. Разве что с похмелья заново наберется. Но этот процесс не остановить, во всяком случае ему. Запой – штука серьезная. Хотя, конечно, можно попробовать взять ее в ежовые рукавицы... Да, надо попробовать. Но не сейчас. Потом, когда права на нее появятся...

Тимофей уже заснул, когда за воротами просигналила машина. Он открыл глаза, спросонья глянул на монитор, увеличил картинку, на которой высветилась подъехавшая машина.

Это был черный джип «Гелендваген». Из машины один за другим вышли двое громил в черном, и уже вслед за ними появилось знакомое лицо. Господин Фокин собственной персоной. Светлый летний костюм на нем, движения бодрые, походка пружинистая. Он с интересом рассматривал дом за прозрачными воротами.

Тимофей открыл внешнюю бронированную дверь, вышел к нему. Надо было самопал взять, который он выстругал вчера между делом, но это не оружие, если под пиджаками у фоксовских церберов прячутся пистолеты. Хотя не похоже, что ребята подкованы.

– Феоктистов?! – удивленно протянул Фокс.

– Он самый, – букой глянул на него Тимофей.

Телохранители Фокина смотрели на него также грозно и враждебно. Одно хозяйское слово, и они бросятся на него. А в машине за рулем еще и водитель, если вдруг что, он придет им на помощь.

– Ты что здесь делаешь?

– Дом охраняю.

– А тебя самого почему не охраняют? – язвительно спросил Фокс.

– Жадничать не надо было, тогда бы меня на восемь лет закрыли. А ты пожадничал, потому мне треху дали...

– В смысле, пожадничал?

– А судье мало заплатил, поэтому мне всего три года отмерили.

– Я здесь не при делах, – мотнул головой Фокин.

– Ну да, и никто ко мне от тебя не подъезжал, не угрожал.

– Подъезжал. Присылал я к тебе человечка.

– Подводные течения бывают разные, холодные и теплые, – вспомнил Тимофей. – Ты мне устроил холодное. И понесло меня по этапу.

– Ничего я тебе не устраивал. Мог бы, конечно, свинью подложить, но я не стал этого делать. Мне проблемы по этой части ни к чему. Я с законом шутки не шучу. Во всяком случае, ты не тот человек, из-за которого я стал бы мараться...

– И отморозков ты ко мне не подсылал, да? – усмехнулся Тимофей.

– Каких отморозков?

– А которых я уделал.

– Я подсылал?! Никого я к тебе не подсылал. Говорю же, не того ты уровня фигура, чтобы из-за тебя пачкаться. Просто попытался воспользоваться моментом... И чего я тут перед тобой оправдываюсь? – презрительно скривился Фокин.

– Да потому что я из-за тебя срок мотал. Ты меня под ментов подставил, а за это с тебя спросить могут...

– Кто с меня спросит, ты?

– Да, хотя бы и я...

– Ух ты!.. А если я с тебя спрошу?

– За что?

– За то, что ты вчера моим именем прикрылся, когда от братвы отбивался. Или скажешь, что не было такого?

– Было.

– Ну, вот за это я с тебя и должен спросить. А потом уже дальше будем с тобой говорить. Если ты, конечно, доживешь...

Фокин жестом подал знак, и его псы сорвались с цепи.

Не зря Тимофей опасался этих ребят. Уровень у них действительно высокий, он ощутил это с первых же ударов. «Быки» атаковали его разом, с двух сторон; работали они синхронно, с жестокостью андроидов, получивших задачу втоптать свою жертву в асфальт, и Тимофей не успевал от них отбиваться. По голове удар пропустил, по ногам, едва удержав при этом равновесие, снова прозевал кулаком в ухо, а затем и в челюсть... Но все-таки он смог успешно атаковать одного бойца, подставив спину под удары другого. Он смог коленкой дотянуться до челюсти своего противника, и в удар удалось вложить всю свою силу. Парень ушел в аут, но и Тимофей получил ногой по шейным позвонкам и едва удержался на ногах. Он пятился до самых ворот, пытаясь не потерять сознание и восстановить равновесие. А противник прессовал его ногами и руками, пытаясь добить.

Нелегко приходилось Тимофею, но на ногах он все же держался и даже точным ударом в пах сумел отбить натиск. Но тут к делу подключился водитель. И у него высокий уровень, и он махал руками-ногами, как мельница – ветряными лопастями. Тимофей пропускал удар за ударом; еще чуть-чуть, и все...

Он, конечно, не должен был опускаться до запрещенных приемов, но ведь его самого атаковали не по правилам. Трое против одного – разве ж это честно?..

Через открытую дверь Тимофей заскочил в здание контрольно-пропускного пункта. Никто его не преследовал, и он воспользовался этим – вооружился двухствольным самопалом. С ним и вернулся на поле боя, где один боец пытался привести в чувство другого. Очень удачно Тимофей приложился коленкой к челюсти, если противник до сих пор в ауте.

– Эй, ты чего? – Водитель испуганно уставился на стволы самопала.

Тимофей ответил, но не словом, а делом. Чиркнул спичечным коробком по запалу и выстрелил водителю в ногу.

– Ой-ёё!