Прощение славянки

– Да началось с личного, как у французов говорят: ищите женщину. Моя Оля сначала Антону симпатизировала. А я надежды не терял, нравилась она мне очень. Все ходил вокруг нее, вздыхал, хорошие слова ей говорил. Словом, ухаживал. Она мне потом сказала, что я красиво ухаживал. И она взяла да и влюбилась в меня. Но опять же, скрывала, виду не подавала. Так что мы с Антоном вдвоем продолжали за ней ухаживать. Притом я знал о том, что Антону нравится Оля, а он о моих чувствах к ней даже не догадывался. Так что я укреплял свои позиции втихаря, чтобы он не расстраивался. Думал, если не смогу ее завоевать, так уж и быть, пусть ему достается. Значит, судьба моя такая. Она же моложе меня на пятнадцать лет. А когда понял, что она тоже ко мне неровно дышит, даже не поверил, все каких-то доказательств искал. Пока Оля мне сама не сказала, что любит меня. А потом выплыла информация о всех безобразиях Певцева. Дальше – больше. Понял я, что он преступник. И порвал с ним всякие отношения. Теперь мы с ним смертельные враги. Он же догадывается, что я его раскусил. И я теперь считаю делом своей чести довести расследование до конца, разоблачить эту мразь.

– Иван, вы сказали, что внедрили своего человека в команду Певцева. Но у вас собран такой объемный материал, что у меня возникают сомнения – одному человеку такая деятельность не по плечу.

– Да, Александр Борисович, вы верно подметили. Я не говорил вам, что воевал в Афганистане, захватил последний год, и Чечню прошел. А вы знаете такое понятие, как боевая дружба. И когда передо мной встал вопрос, где мне искать единомышленников, ведь милиция и прокуратура по вполне понятным причинам отпадали, я решил обратиться к своим боевым товарищам. Разыскал их, сначала нас было шестеро. Времени уже много прошло, все завели семьи – работа, дом… Мужику теперь крепко надо работать, чтобы семью содержать. Я, может, один из них холостой остался. Но недолго мне гулять осталось, женюсь скоро. Постепеннно собрал своих однополчан и по Афганистану, и по Чечне. Сколотил надежную группу, нас двадцать пять человек.

– Да это уже не группа, а настоящая организация!

– А мы ее так и назвали: «Афганско-чеченское братство». Непросто было собраться всем. Ведь нефтегорских меньше половины, остальных по бывшему Союзу разыскивали сообща. Самых надежных, которые, знали по боевому опыту, за друга грудью станут. Помогли мы им тут с работой. Так что бывшие воины теперь у нас в Нефтегорске инженеры, мастера на нефтескважинах, работают в местных компаниях. Заработки получают приличные, живут жизнью независимых людей. Вот они и есть мои негласные агенты, осведомители. Я только им верю.

Мы с ними решили, что если со всей грязью в России нам не справиться, то хотя бы одного, этого Певцева, обязаны одолеть. А особая моя гордость – агент Зорге. Я ему присвоил такую громкую агентурную кличку, потому что он занимается очень ответственным делом.

– Тоже откуда-то переманили?

– Нет, на месте нашел. Это мой боевой друг, капитан-разведчик. Я с ним служил в Чечне перед самым увольнением из армии. У него своя история. Его из последнего боя вытащила одна женщина, военврач. Она его в госпиталь поместила, выходила. А потом привезла в Нефтегорск. Сама работает в местной клинической больнице хирургом-ординатором. Зовут ее Людмила Владимировна Теплякова. А бывший капитан служит в фирме «Интернефть», прилично зарабатывает. Они живут в гражданском браке. Хорошая, дружная семья, знаю это точно. Раньше иногда бывал в их уютной квартирке. А теперь заходить остерегаюсь, из оперативных соображений.

– Так-так, – заинтересовался Турецкий. – А нельзя о его службе в «Интернефти» поподробнее?