Прощение

- Не отмочи ничего такого, Тру. Прошу тебя. - Прошло немного времени, и он встрепенулся, провел тыльной стороной ладони по носу, проверяя, унялась ли кровь, и почувствовал, что его беспокойство о Блевинсе уступило место новой вспышке гнева. Он снова направился к большому дереву, где еще стояло немало людей, несколько притихших после всего случившегося. Когда он приблизился к ним, многие опустили глаза. Люди переминались с ноги на ногу и были похожи на могильщиков вокруг открытой могилы. Все посторонились, пропуская его, и он шел прямо к Саре Меррит, с каждым шагом ощущая нарастание ярости. За всю свою жизнь ему ни разу не хотелось поднять руку на женщину, но сейчас он чувствовал непреодолимое желание, греховное желание садануть кулаком в это удлиненное худое лицо - и сделать так в отместку за то, что случилось с Тру. Чтобы она тоже упала, и валялась, и хныкала, и чтобы ей было так же плохо, как бедняге Блевинсу... Какая будет жуткая потеря, глупая потеря, если Тру умрет! И все из-за этой упрямой самоуверенной "делательницы добра", которая отказывается подчиняться самым простым правилам и законам.

Сара стояла, тоже притихшая, как и остальные, прямая, словно Столб Свободы, что высился неподалеку от нее, в руках она держала револьвер Кемпбелла.

- Я очень сожалею, - прошептала она, отдавая ему оружие, глядя в его лицо с синяком под левым глазом и полосками крови на щеках и подбородке.

- Заткнитесь! - рявкнул он, выхватывая у нее из рук кольт и сдерживая желание дать ей пощечину. - Меня не интересуют ваши сожаления.

- Он умер?

- Не совсем.

Он вложил револьвер в кобуру, нагнулся, чтобы поднять свою изувеченную шляпу.

- Но вам придется отвечать, если это случится... Эй, вы! - взревел он, поворачиваясь к остаткам толпы и тыча в них шляпой. - Говорю вам в последний раз: очистите улицу!

Словно потревоженные тараканы, все стали расползаться в стороны. Кемпбелл стукнул кулаком по шляпе, и она приняла почти прежний вид.

- Сукины дети! - пробормотал он, с отвращением нахлобучивая свой головной убор.

Затем он сказал, кривя губы и не глядя на того, к кому обращался.

- Сара Меррит, - глаза его были устремлены на Столб Свободы, наличие которого помогало ему хоть как-то сдерживать свои эмоции, - вы арестованы за нарушение спокойствия, за деятельность без разрешения, за провокацию насилия, и я был бы рад, если бы вы сейчас снова отказались подчиниться, потому что тогда я имел бы удовольствие связать вас, заткнуть рот кляпом и протащить за волосы по улице!

- Вам не придется этого делать, мистер Кемпбелл, - проговорила она покорно и взяла в руки свой блокнот, жакет и кошелек. - Я иду с вами.

Он взорвался.

- Теперь вы идете! - закричал он, сверкая глазами и показывая в сторону, куда повозка увезла Тру Блевинса. - Теперь, когда в моего друга попала пуля, вы идете со мной! Будьте вы прокляты! - Он сорвал с себя шляпу - Как жаль, что у нас нет публичных наказаний кнутом!

Она стояла перед ним, смиренно поджав губы, ожидая что будет дальше. Позади нее кто-то уже заботливо накрыл типографский станок брезентом.

- Могу только повторить снова, мистер Кемпбелл. Я очень сожалею.

Он испытующе смотрел на нее несколько мгновений, и она подумала, что никогда не наблюдала ненависть в более чистом виде, чем сейчас в этих глазах.

- Если все будет зависеть от меня, - произнес он холодно и почти спокойно, - вы еще больше обо всем пожалеете... Идемте.

Она подчинилась и двинулась вдоль Главной улицы - под позорным эскортом шерифа, а люди по сторонам глазели ей вслед и перешептывались.

Кемпбелл привел ее к деревянному прямоугольному зданию с несколькими ступеньками перед входом и дощатыми дорожками.

- Туда! - приказал он, подталкивая ее между лопатками.

Они вошли в магазин, где покупатели казались такими же неподвижными, как мешки с товаром, наваленные кругом. Только головы слегка поворачивались, провожая глазами Сару и ее стража. Проснулась собака, лежавшая возле пузатой печки, и лениво обнюхала их следы, в то время, как они продвигались в глубь склада. Мимо свежих яблок и яиц, мимо консервных банок и мешков с сушеными бобами шли они. И потом - мимо огромных бочек с уксусом, закрытых деревянными втулками, через которые просачивался запах, так нелюбимый Сарой. В самом конце помещения располагался длинный прилавок, за которым стоял бородатый человек в белом переднике, в подтяжках, в нарукавниках и в щегольском черном котелке.

- Ноа! - мрачно приветствовал он шерифа.

- Джордж! - в тон ему ответил тот. - Мне нужно ненадолго использовать твой туннель.

- Конечно.

Вопросов не было. Все в городе уже знали, что произошло на Главной улице и что раненый был другом шерифа.

- Фонарь там есть?

- Висит на крюке при входе.

Кемпбелл снова подтолкнул Сару, прошел с ней за прилавок, через задний ход вышел в короткий коридор без окон, где пахло, как в корзине с картофелем. Когда за ними закрылась дверь, наступила полная тьма. Сара ощутила прилив страха и остановилась. Шериф опять толкнул ее, она почувствовала под ногами три шатающиеся ступеньки.

- Подождите здесь.