Прощение

Она плотнее запахнула воротник пальто и продолжала свой путь, низко опустив голову, испытывая сейчас особую потребность излить кому-то свои чувства - поговорить о сестре, о шерифе. В редакцию она решила не возвращаться - Патрик сам запрет помещение; не хотелось и ужинать за общим столом в пансионе, смотреть на Ноа Кемпбелла, сидящего напротив. Она решила направиться к Эмме, рассчитывая, что сможет там заодно и поужинать.

Как Сара и предполагала, Эмму она застала за приготовлением к семейному ужину, в теплой, распространяющей приятные ароматы кухне, расположенной над пекарней. Дверь на ее стук открыла Летти, радостно заулыбавшаяся ей.

- Добрый вечер, мисс Меррит.

- Здравствуй, Летти. Как себя чувствуешь?

- Уже лучше. - Она опустила голову.

Сара осторожно приподняла ее подбородок и произнесла, прямо глядя в красивые карие глаза.

- Ты прелестная девочка, Летти. Всегда помни об этом. Красота начинается глубоко в душе и потом уже безошибочно проявляется в блеске глаз, в улыбке... У тебя есть этот блеск, эта улыбка, поверь мне. Твои оспинки, если они остались, - чепуха по сравнению со многим... О, как бы я хотела быть похожей лицом на тебя!

Летти густо покраснела - это тоже свидетельствовало, подумала Сара, о том, что девочка на пути к полному выздоровлению.

- Я помешала вашей игре... продолжайте... Здравствуй, Джинива.

Летти вернулась к столу, где они с младшей сестрой играли в карты.

Повернувшись от плиты - там на большой сковороде с длинной ручкой жарились котлеты, распространяя запах, от которого начинали течь слюнки, Эмма приветствовала гостью и спросила:

- Что выгнало вас на улицу в такой ненастный вечер?

- Я навещала Аделаиду, - ответила она.

- Девочки, отложите нарты и зовите отца. Быстро! - Когда дочери вышли, Эмма спросила - Ну и как сейчас отношения с сестрой?

- Немного оттаивают

Сара начала расстегивать пальто.

- Дай-то Бог. Я так рада, - сказала Эмма.

- Радоваться рано.

- Садитесь и расскажите подробнее.

- Что говорить? Я купила ей кошку.

- Вы заплатили двадцать пять долларов за одну из тех кошек?!

- Я отдала бы куда больше, только чтобы увидеть, как изменилось выражение лица у Адди. Оно стало почти таким, как когда-то. Она сказала, что назовет кошку именем, которым звали нашего старого любимого кота. Он жил у нас, когда мы были еще девочками. И знаете, Эмма, это было в первый раз, что она вспомнила о нашей прежней жизни в Сент-Луисе без злобы и горечи... А когда я уходила, даже поблагодарила меня.

- Выглядит так, что вы сумели все-таки проникнуть к ней в душу.

- Возможно... Только потом мы заговорили об этих ужасных домах, и она, похоже, вернулась в прежнее состояние. Ушла от меня куда-то далеко-далеко... Она все время на страже, Эмма, как будто боится проявить ко мне какие-то родственные чувства. Опасается, что это унизит ее... Я не могу понять...

Эмма сняла крышку со сковородки, откуда пошел еще более ароматный пар, двузубчатой вилкой попробовала картофель.

- Боюсь, не смогу пролить света на эти дела, - проговорила она.

- Шериф Кемпбелл высказал естественное предположение, что она стыдится и не хочет видеть меня там, но я...

- Вы разговаривали об этом с шерифом? - воскликнула Эмма. Подняв одну бровь, она с интересом воззрилась на Сару. - Вы вообще говорите с ним?

- Иногда разговариваем.

- Случайно или намеренно?

- Ну... - Саре не очень нравился этот допрос. - Сегодня мы столкнулись на улице.

- И разговор был нормальный? Вежливый?

- Вполне. Почему нет?

- Конечно, - согласилась Эмма. - Тем более, если вы говорили о вашей бедной сестре.

Она вынула из комода цветастую скатерть, начала ее расправлять на руках.

- А что вообще вы думаете о нем? - спросила Сара как можно небрежнее.

- Он взвалил на себя тяжелую работу. - Эмма взмахнула скатертью, и та легла на обеденный стол. - А еще у него хорошие, порядочные родители. И сам он честный человек, я уже, кажется, говорила вам об этом. А вы что думаете?

- Думаю, он очень упрямый. Непокладистый. Хотя во время эпидемии с ним легко было договориться. Еще думаю, он только через силу признает, что дело, которым я занимаюсь, нужное. А вообще считает: для женщины больше подходит та профессия, что у Адди, а не моя.

- Вот... - Эмма поставила на стол стопку тарелок. - Расставьте их, хорошо?.. Что-то между вами происходит, о чем вы не говорите. Я права?

Сара принялась ставить тарелки. Судя по количеству, одна из них была для нее, чему она не могла не порадоваться.

- Ничего такого... - ответила она.

- Тогда зачем весь этот разговор?

- Просто так. Мы стали больше общаться, потому что была общая работа. А сегодня поговорили о кошке и посмеялись немного.

- А потом?

- Что потом?.. Потом разошлись, а когда я... Нет, ничего.

Эмма со звоном положила на стол ножи и вилки.

- Что потом? Начали, так выкладывайте.

- Ну... Мы разошлись в разные стороны, как я уже сказала... И я немножко повернула голову... Не знаю почему... И увидела, что он стоит и смотрит мне вслед. Больше ничего.

Уперев руки в бока, Эмма внимательно смотрела на молодую женщину, которая с преувеличенной тщательностью раскладывала ножи и вилки.