Прощание славянки

Чеченская война — это тоже остатки богатырской слепой удали и богатырской близорукой глупости. Ельцин решил, что чеченцы — это что-то вроде половцев, себя вообразил князем Игорем, а в Грозном, с его точки зрения, размещался «тьмутараканский болван». Когда ослепление прошло, у Ельцина хватило мужества сделать шаг назад, к Хасавюрту. Правда, было уже поздно. И Чечня, и Россия были покалечены этой войной непоправимо, а кровь, пролитая в Чечне российской демократией, отравила всю страну и уничтожила ее демократические перспективы. Но в 1996 году Ельцин нанес еще один удар коммунистической гидре. Гидра пошатнулась, и коммунист теперь едва ли победит на наших президентских выборах. Ведь Ельцин не просто прорубил окно в Европу: он обрушил и стены, и крышу советского дома, он разрубил гордиев узел под названием СССР, и едва ли эта конструкция сложится вновь. Да и коммунизм в России едва ли будут строить когда-нибудь: Ельцин показал людям деньги, эту новую игрушку, и большинство теперь верит только в «бабло» и делиться ни с кем ничем не хочет. Советскую реальность Ельцин разгромил, а для построения иной, лучшей реальности просто не хватило стройматериала. После чего богатырь взобрался обратно на печку, предварительно передав власть одному талантливому отроку из племени кощеев. На богатыря не нужен нож, ему немного подпоешь, и делай с ним что хошь.

Ельцин — это единственный подарок, который сделал России XX век. Он заслужил не просто памятник, но целый мемориальный комплекс.

Наша повесть безвременья, в отличие от «Повести временных лет», толковавшей о князьях, повествует о монархах. Когда можно на кого-то смачно возложить ответственность, потому что у монарха такая работа: он отвечает за все, в том числе и за Политковскую и Литвиненко; он и дров нарубил, он и печку протопил, он и кашу наварил. Ему и расхлебывать. Сегодня все хватаются за шапку Мономаха, и нет отбоя от преемников, возникла целая биржа. И никто и не помышляет о том, что шапка Мономаха действительно тяжела. Исторически. «Отвечают в потомстве», — вот вердикт. Хрущев уже начал отвечать и за Венгрию, и за Новочеркасск, и за подавление Берлинского восстания, и за ужесточение режима в лагерях. Оттепель с сосульками, и кому-то эти сосульки больно дали по голове. Михаилу Сергеевичу предстоит отвечать и за Вильнюс–91, и за Баку–90, и за Тбилиси–89. Александр Освободитель тоже отвечает: за подавление Польского восстания и за неумение разрешить конфликт со студенческой молодежью, что привело к виселицам и террору. Несмотря на наши молитвы, Борису Ельцину придется отвечать за Чечню и за так искусно выбранного им преемника.

Это маленькие сюрпризы шапки Мономаха для тех, у кого исторически сложился положительный баланс, кто ходит у истории в отличниках, кому ставят памятники на площади. Представьте же себе участь монарха, который не дал ничего, а только отнимал.

В нашей истории есть странная пара. Между ними — полтора столетия. Но они идентичны и видом, и повадками, и методами, и сверхзадачами. Это Николай I и Владимир Путин. Два агента влияния Вечного Полюса, державной Гипербореи, два Снежных Короля, два генератора Холода. Участь второго прочитывается в участи первого, а она была жестока. Александр I восстановил (после шокового царствования Павла I) либерализм екатерининских времен. Это было так утешительно, когда он сказал: «При мне все будет как при бабушке». Правда, мудрая бабушка Аракчеева себе не завела, Потемкиным, достаточно прогрессивным, ограничилась, да и Шешковский при ней по струночке ходил. Ее жертвы — Радищев и Новиков, отсидевший за масонство.

На этой магистральной шкале, шкале Добра и Зла, Света и Тьмы, Свободы и Рабства, светильников и гасильников, Николаю I и Владимиру Путину не поздоровится в потомстве.

Морозом выпитые лужи
Чисты и хрупки, как хрусталь;
Дороги грязно-неуклюжи,
И воздух сковывает сталь.

Вот так русская поэзия XX века (Игорь Северянин), приложенная к 1825–1855 годам, помогает нам понять двух самодержцев. Это был финал царствования Николая. Все, что он наработал: поражение в Крымской войне, потеря Севастополя и Черноморского флота и как результат — самоубийство, смерть от яда без всякого полония, попросту. Двухтысячный год и далее — пока открытый финал. Но там и здесь самодержавие, натужное, заорганизованное, помпезное; бездушное государственное православие и заигрывание с народом в самой опасной форме. Потакание народным порокам и заблуждениям, а не народной добродетели и правоте. Вот «формула 1» двух царствований.