Прощание с Землёй

(Он вспомнил, как первый раз увидел Элсвер в иллюминатор космического корабля. Перед ним предстал неровный, безвоздушный планетоид диаметром около ста миль. Серый, как пыль, шершавый, грубый камень мрачно поблескивал под собственным светилом, отдаленным на двести миллионов миль. Планетоид был единственным вращающимся вокруг звезды небесным телом, диаметр которого превышал милю. И вот до этого крошечного, миниатюрного мира добрались люди и основали здесь свое поселение. Сам же Ламорак был по профессии социологом, прибывшим посмотреть, как сумело человечество приспособиться к этой причудливой, не похожей на другие нише.)

Вежливая, натянутая улыбка Блея растянулась еще на один волосок.

— Мы не крошечный мир, доктор Ламорак, — ответил он. — Просто вы судите о нас в двухмерных стандартах. Площадь поверхности Элсвера составляет лишь три четверти от занимаемой Нью-Йорком территории, но это ничего не значит. Не забывайте, что при желании мы можем занять всю внутреннюю часть Элсвера. Сфера радиусом в пятьдесят миль имеет объем, превышающий полмиллиона кубических миль. Если разбить весь объем Элсвера на уровни с расстоянием в пятьдесят футов один от другого, общая площадь поверхности планетоида составит пятьдесят шесть миллионов квадратных миль, что равняется общей площади поверхности Земли. Причем у нас не будет ни одного непродуктивного клочка, доктор.

— Боже милосердный, — пробормотал Ламорак и на мгновение тупо уставился перед собой. — Нуда, конечно, вы правы. Я никогда не пытался взглянуть на Элсвер с такой точки зрения. С другой стороны, это единственный по-настоящему разработанный планетоидный мир во всей Галактике; остальные, как вы справедливо заметили, просто не могут преодолеть барьеры двухмерного мышления. Что ж, я чрезвычайно признателен, что ваш Совет оказался столь любезен и предоставил мне все возможности для проведения необходимых исследований.

При этих словах Блей мрачно кивнул.

Ламорак нахмурился. Ему вдруг показалось, что советник совсем не рад его приезду. Что-то тут не так.

— Вы, конечно, понимаете, — сказал Блей, — что на самом деле нам еще расти и расти. Пока вырыта и заселена лишь незначительная часть Элсвера. Да мы и не торопимся особенно расширяться. Все должно идти своим чередом. В определенной мере нас существенно ограничивают возможности наших псевдогравитационных двигателей и конвертеров солнечной энергии.

— Понимаю. Скажите, советник Блей, могу ли я начать осмотр с сельскохозяйственных и животноводческих уровней? Для моего исследования это не принципиально, мне просто очень интересно взглянуть на ваши фермы. Даже не верится, что внутри планетоида могут колоситься пшеничные поля и бродить скот.

— Скот вам покажется мелковатым, доктор, да и пшеницы у нас немного. Гораздо больше площадей отведено под ячмень. Но пшеницу мы вам покажем. А также хлопок и табак. Посмотрите даже фруктовые деревья.

— Прекрасно. Как вы говорите, внутреннее содержание. Полагаю, у вас все проходит полную переработку.

От наметанного глаза Ламорака не ускользнуло, что последнее замечание неприятно затронуло Блея. Элсверианин прищурился, стараясь скрыть раздражение.

— Да, конечно, нам приходится перерабатывать отходы. Вода, воздух, пища, минералы — все, что мы используем для жизни, должно быть возвращено в первоначальное состояние; отходы перерабатываются на сырье. Нам нужна только энергия, а ее у нас предостаточно. Конечно, пока нам не удается выйти на стопроцентный уровень, какая-то часть безвозвратно теряется. Каждый год мы импортируем определенное количество воды; если наши потребности возрастут, придется ввозить уголь и кислород.

— Когда начнем осмотр, советник Блей? — спросил Ламорак.

Улыбка Блея утратила остатки теплоты:

— Как только это станет возможным, доктор. Кое-что надо подготовить.

Ламорак кивнул, докурил сигарету и затушил окурок.

Кое-что подготовить?.. В предварительной переписке об этом не упоминалось. Напротив, складывалось впечатление, что на Элсвере гордятся тем, что их уникальное планетоидное существование привлекло внимание специалистов из других частей Галактики.

— Я понимаю, что мое присутствие может растревожить тесное, налаженное существование вашего общества, — мрачно произнес Ламорак и подождал, пока Блей осмыслит сказанное.

— Да, — наконец откликнулся элсверианин. — Мы чувствуем себя отрезанными от всей Галактики. Ну и у нас есть свои обычаи. Каждый человек на Элсвере занимает собственную нишу. Появление незнакомца, не принадлежащего к определенной касте, вносит сумятицу.

— Кастовая система не отличается гибкостью.

— Это так, — поспешно согласился Блей, — но она обеспечивает определенную устойчивость. У нас существуют строгие правила заключения браков и жесткое наследование профессии. Каждый мужчина, женщина и ребенок знают свое место, принимают его и уверены в том, что их, в свою очередь, тоже признают и принимают. У нас практически не бывает неврозов или умственных расстройств.

— Значит, у вас нет неудачников? — спросил Ламорак.