Прощание с первой красавицей

Раньше справа, невдалеке от бабушкиной могилы, был похоронен некто Чудинов, погибший на заводе от удара лопнувшего троса, а слева — женщина, не дожившая два года до своего столетнего юбилея. Теперь же рядом появились две маленькие могилки. На одной из них из-под многочисленных венков выглядывал краешек деревянной таблички. «Вера Стрельцова», — прочитала я, раздвинув венки. На второй скромненько лежали несколько цветочков и надпись была совсем краткой: Игорек. Вот прямо так, без фамилии.

Сердце неприятно защемило, стало жаль девочку Веру и совсем крошечного Игорька, пришедших на свет только для того, чтобы сразу кануть в небытие.

Чтобы успокоиться, я присела на лавочку и вытащила сигарету.

— Кар! — на куст передо мной спикировала ворона.

— Тьфу, нечистая! — плюнула я, выкинула сломанную сигарету и поднялась.

Я шла к выходу с кладбища и лихорадочно соображала, что же делать дальше. Наконец план возник. Нужно во что бы то ни стало узнать, что произошло с девочкой по имени Вера Стрельцова, и может быть, тогда мне удастся понять, что именно угрожает мне.

Несколько купюр и масса личного обаяния позволили мне беспрепятственно выяснить адрес Веры, а заодно и дату смерти ребенка. Выходило, что сегодня как раз девять дней со времени кончины девочки. По дороге к дому Веры я заехала в магазин и купила приличествующий случаю черный наряд и шляпку. Оставалось придумать легенду своего появления. Это оказалось самым трудным: я ведь ничегошеньки о девочке не знала. Поломав голову и сочинив несколько бледных и, наверное, неубедительных версий, я решила положиться на авось.

Дом был спрятан в тени старых акаций и казался тихим и уютным. От таких маленьких чистых двориков, от аккуратных окошечек с беленькими ситцевыми занавесочками всегда веет чем-то патриархальным. Чудится, стоит попасть туда, и перенесешься в свое собственное детство, где сладко пахнет пирогами и домашним теплом, где еще нет боли и отчаяния потерь, и ты не знаешь о том, что страшнее всего в жизни терять тех, кого любишь.

Нужная квартира обнаружилась на втором этаже, напротив лестницы. Дверь была открыта, и изнутри доносились тихие голоса. Я осторожно вошла и остановилась, ожидая, не выйдет ли кто в прихожую.

На кухне хлопотали женщины. Ко мне они интереса не проявили — равнодушно скользнули взглядом.

«Скорее всего это нанятые кухарки, — подумала я. — От них ничего не узнаешь, только время зря потеряю».

— Валечка, ты поплачь, тебе легче станет, — долетело до меня, и в коридоре появились две женщины, одна из них, высокая жилистая брюнетка, поддерживала под локоть другую, беленькую и худенькую. — Нельзя же так! Девять суток минуло, а ты ни слова не проронила. Пожалей себя, дочери своей ты уже ничем не поможешь.

Маленькая женщина словно не слышала спутницу. Она смотрела перед собой невидящим взором, в глазах ее застыла вселенская скорбь.

— Вы кто? — раздалось за спиной. Меня взяли за локоть, и я стремительно обернулась.

— Мне… — замямлила я, застигнутая врасплох.

И тут взгляд мой упал на фотографию в траурной рамке. На ней девочка в розовом платье, похожая на крохотную принцессу, стояла у рояля.

— Я из музыкальной школы, — быстро нашлась я. — Знаете, мы в детском саду тестирование детей проводили, и Верочка просто великолепные результаты показала. Я думала, новая звезда растет, а тут такое горе. Вот пришла сразу, как узнала.

Признаться, я ожидала всего, чего угодно. Возможно, сейчас женщина разразится бранью и выгонит меня с позором. Но та только молча кивнула. Вдохновленная неожиданным успехом, я перешла к расспросам:

— А что все-таки случилось с Верочкой? Мне как-то скупо рассказали…

— Отравилась она, — вздохнула незнакомка. — Играла с девочками… матери дома не было… — Из глаз женщины закапали слезы, она суетливо промокнула их передником и высморкалась.

— Вы извините, что спрашиваю, — смутилась я.

В ответ женщина безнадежно махнула рукой:

— Да не вы одна. Случай-то особый… Если бы не равнодушие людей, девочка осталась бы жива.

В общем дело обстояло так. Одна из подружек Веры предложила поиграть в больницу. Девочки достали из аптечки лекарства, разложили таблетки по кукольным стаканчикам. Сначала кукол «лечили» да зверюшек плюшевых, а потом сами проглотили таблетки. От них детей стало в сон клонить, и девочки разошлись по домам. У одной мама дома оказалась. Увидела, что обычно шустрая и неугомонная дочь улеглась спать средь бела дня, попробовала ее разбудить — и не получилось. Вызвала «Скорую». У второй девочки бабушка застала внучку спящей. Сначала тоже значения не придала, потом, когда сон слишком затянулся, заволновалась и за соседом-врачом сходила. А про Верочку никто и не вспомнил. Если бы кто-нибудь ее матери позвонил, ребенка удалось бы спасти. А так… Когда мать с работы пришла, девочка уже в коме была.

Видимо, привлеченная нашим разговором, к нам направилась одна из женщин. Судя по внешнему сходству с моей собеседницей — ее сестра. У нее были властный, выдающийся вперед подбородок, цепкий взгляд стальных глаз, уверенная размашистая походка.