Говорил об этом много, можно и еще больше. Повторяю одно: нынешние коллективные хозяйства (за очень редким исключением) еще живы только потому, что их непрерывно поддерживает государство, в ущерб себе. Перспективы от поддержки слабых, разоренных и развращенных коллективов нет. Именно развращенных бесконечными «списаниями», «рассрочками», реорганизациями. Цитирую: «“Варваровский” за последние два года пережил две реорганизации. Сначала сельскохозкооператив (СК) преобразовался в МУСП – муниципальное унитарное сельскохозяйственное предприятие (отказавшись от уплаты всех долгов. –
Эта «поддержка» продолжается, в том числе и моральная. В августе 2001 года центральное телевидение и газеты сообщали о «боях местного значения» между колхозами и судебными приставами, которые пытались взыскать долги. Заголовки и фразы были очень хлесткими: «Они вели себя как в Чечне», «Допрыгаются они до гражданской войны…»
А если без эмоций, то речь идет всего лишь о том, что долги надо возвращать. Колхоз «кредитуют» горючим, запчастями, семенами. А придет пора отдавать, начинается «дипломатия»: «Мы разве знаем, что это за долги? Мы там, наверху, не вращаемся…»
Весной крик: «Дайте горючего! Нечем сеять!» А осенью: «Ничего не знаем!» «Не знаем» про то, что надо делать отчисления в пенсионный фонд, платить налоги. Про то, что каждый месяц пенсию надо получать, все знают. Детские пособия – тоже известны. Школа, больница, учителя, врачи, армия, милиция… Плохие они, хорошие ли, но содержать их надо.
Еще слава богу, что у нас государство бюджетом небогатое. И потому понемногу начинают объявлять банкротами недееспособные хозяйства, вводить внешнее управление. (Проснулись! Этот процесс, согласно указу президента, должен был начаться с февраля 1991 года. Тогда еще было что делить и продавать.) Нынче банкротство происходит в основном «диким образом»: трактор – по цене колеса – «хорошему» человеку.
По-умному сумели провести процедуру банкротства в «Лебяжьей поляне» Среднеахтубинского района два года назад, поделив технику и оборудование между двенадцатью фермерскими хозяйствами, которые по производству с лихвой превзошли хилый колхоз. Но этот пример – редкостный. В основном же банкротят неумело, разрушая хозяйство, или умело – с корыстью. Но это беда не только сельская. Недаром у наших областных властей в чести нынче лозунг: «Не позволим банкротить!».
Власти областные и те, которые выше, постоянно твердят: «Жить стало лучше, жить стало веселее». И на селе – тоже. «Я же вижу, как на глазах село поднимается», – сказал недавно наш губернатор. Не будем судить строго. Должность обязывает. И поэтому вся надежда на новые идеи. Весь прошлый год губернатор уповал на РАО (районные агрообъединения), требуя их создания в каждом районе. Создали. У нас в Калаче, спустя год, РАО вот-вот объявят банкротом. Причина все та же. Колхозы не возвращают кредиты.
Агробанк, Агрокорпорация, Агрообъединение… Название красивое, а фундамент нового образования – вчерашний хилый колхоз. Поэтому и сооружение получается шаткое.
Мой район – Калачевский – в области далеко не худший. Из двенадцати коллективных хозяйств в четырех в нынешнем году введено внешнее управление, то есть они – банкроты: «Крепь», «Волго-Дон», «Дон», «Калачевский». Остальные, почти все, – в двух шагах от банкротства. В Пятиизбянке и Мариновске и «банкротить» нечего. «Нива» – одни головешки; «Голубинский» начальство хвалит, хотя это – голь перекатная. Кое-как держатся «Тихий Дон» да «Мир» – «реформированные» и «перереформированные», побросавшие большую часть своих полей и от прошлых немалых долгов отказавшиеся. А на тех землях, что оставили себе, наемники хлеб убирают за треть урожая. В общем, колхозы района доживают последние свои дни. При государственной поддержке они могут и дальше чадить. Но что проку?.. Недаром вновь избранный глава администрации района во всеуслышание заявил о том, что не в коллективных, а в фермерских хозяйствах он видит спасение района. Жаль, не уточнил, откуда возьмутся новые фермеры. С неба они не падают. А те, что есть, как уже сказал я, земли свои расширять не намерены, опасаясь превращения в «колхоз».
Повторю цифры. В районе около 200 тысяч гектаров пашни. Фермеры осилят 35 тысяч. Что делать с остальной землей?
В областном центре неглупый человек, мой земляк, один из руководителей области, сидит и вздыхает: «Мы подсчитали. В области два миллиона гектаров пашни заброшено.
Чтобы ее пустить в производство, нужно десять тысяч рублей на один гектар. Значит, двадцать миллиардов рублей. Где их взять? У государства нет. Нужен капитал…» В запустении, конечно, гораздо больше, чем два миллиона гектаров. А вот «капитал», действительно, нужен. Но где его взять?
Порою мне кажется, что наши правители твердо уверовали: сдобные булки сами собою на деревьях растут.