Прощаю себе. В 2 тт. Том 1

Когда удаляется левый парный орган, то дальше жить легче.

Но когда удаляется правый, то становится труднее, поскольку удаляется одухотворенность. Трудно жить, имея одну лишь деловитость.Отныне придется сознательно подпитывать свою душу.

Суммирую: не подавляйте свои эмоции, не насилуйте себя, вынуждая себя к сдержанности из желания быть интеллигентным. В Вас заложена способность мыслить, с помощью которой Вы можете освободить свои стрессы и обрести достоинство. Не желайте быть интеллигентным – будьте интеллигентным. Желание есть односторонность, бытие есть совершенство.

Эта безумная, враждебная жизнь!

Проходит ли хоть один день без того, чтобы Ваше информационное поле не посетила энергия подобного отношения? Так относится к жизни лишь тот, кто боится. Многие сами находят выход из этой ситуации, а многим это не удается. Немало и таких, кто не хочет. Страх изменить себя вызывает нежелание изменяться. Ведь для этого нужно начать признавать свои ошибки. Нежелание признавать свои ошибки и предопределяет судьбу.

Предлагаю Вам для прочтения письмо одного молодого мужчины. Ко мне он попал после попытки самоубийства. Будучи взрослым, он продолжал жить у своих родителей, словно маленький мальчик, и не имел ни малейшего права решать свою судьбу. Мать командовала, отец выполнял приказы. Сын был вынужден плыть по течению. Иного выхода, как он считал, у него не было, поскольку друзей он не имел, а девушка, с которой он прожил несколько месяцев у себя дома, бросила его.

Молодой человек прочитал мои книги, то есть подготовился к нашей встрече, и я не могла его обидеть, сказав, что прочитанного он не понял: и без того он был раздавлен грузом обвинений. Пришлось пересказать ему те принципы, о которых нужно было говорить. Я научила его прощать матери за то, что та не сумела жить в своей женской роли. Научила прощать отцу, который позволял жене над собой самоуправствовать. Научила просить прощения у родителей за то, что он ранее не умел ни увидеть, ни исправить родительские ошибки. Просить прощения у своей души и своего тела за боль, причиненную неумением стать самим собой.

Я видела, как в нем вспыхнул внутренний протест: «Моя мать не плохая!»Пришлось подчеркнуть: « Естественно, не плохая. Она очень хорошая, слишком хорошая. Хорошая за счет отца. В этом и есть ее ошибка, простите ее за это. Вы пришли для того, чтобы понять и исправить ошибки родителей на благо себе. До сих пор Вы не умели их осознать, оттого-то Ваша жизнь и была адом».Мы долго разговаривали. Он все повторял, какой он плохой и как все плохо. Я же убеждала его, что за плохим таится хорошее и что мы должны это хорошее найти. Находит тот, кто отпускает на свободу свое плохое, ибо хочет видеть хорошее.

Первая беседа всегда носит характер вводной. С психическими больными нельзя идти вглубь быстро, поскольку они зациклены на своих навязчивых идеях. Воспринять новое мешает страх. Я подчеркнула это. Он успокоился, оживился, сказал, что уже не хочет умирать – прекрасный для первого визита результат. Я знала, что эффект кратковременный, но знала и то, что не имею права жить за другого его жизнью. Будь что будет.

Накануне следующего оговоренного визита я получила письмо с извинениями. Он пояснял, что все же не может плохо относиться к матери, не может от нее отречься. Он пытался, но это не удалось, так как у него нет поддержки ни от кого. Его навязчивая идея укоренилась так прочно потому, что и у его матери было твердое осознание того, что от нее хотят избавиться. Во всем письме сквозило злорадное упрямство. Значит, человек нуждается в страданиях. Грех лишать человека того, в чем он нуждается.

Жизнь есть развитие. Кто вцепляется в свою мать, точно детеныш обезьяны, тот не может идти вперед самостоятельно. А может лишь тогда, когда мать идет вперед. Но засевшее в матери упрямство не позволяет ей плясать под чужую дудку. Всякое цепляние за другого человека как за спасителя тормозит индивидуальное развитие. Сила цепляния предопределяет степень душевных мук.