Прощай, предатель

– Я?! – Вот теперь мне трудно было быстро найтись с ответом.

– Подлая, мерзкая сволочь, – убежденно проговорила она. – Убиваешь людей за деньги.

– Можно подумать, ты лучше, – совершенно непроизвольно вырвалось у меня. Ох, молчать мне надо было… Я вновь сжался, ожидая очередного пушечного удара.

– Да, ты прав, – неожиданно спокойно ответила она. – Бывало в моей жизни всякое… Наслышан, наверное. Но со мной ты себя не равняй… Я не убивала ради денег! Что лично тебе сделал мой хозяин?

– Да, в общем, ничего…

– Вот именно! – оборвала она меня. – Продажная ты тварь. Таких, как ты, надо казнить публично, на городской площади. А теперь быстро все о твоем… посреднике, или работодателе, или как вы там их называете, ну ты меня понял. Все, что знаешь! И быстро!

Вот так… Что-то надо говорить. Потом-то она меня прикончит. Может, еще пару раз изнасилует каким-нибудь способом – ей нравятся такие игры, это точно. А потом убьет. Но – пока я говорю, буду жив. Надеяться мне не на что, рано или поздно она поймет, что я тяну время, и тогда… Что будет тогда, мне думать не хотелось.

– Ты будешь записывать? – задал я вопрос по существу.

– Так запомню, не беспокойся. Начинай.

– Как хочешь. Значит – работодатель…

…Начать свой на ходу сочиняемый рассказ я не успел. В соседней комнате, где находился балкон, что-то тяжело грохнуло и послышался быстрый топот. Гордеева среагировала мгновенно и одним прыжком оказалась в коридоре. Ее по-прежнему нисколько не смущала собственная нагота – в ней жила звериная готовность к бою.

А через секунду я смог созерцать и сам бой. С Гордеевой сшиблись двое быстрых, крепких ребят в спортивных костюмах и черных шапочках ниндзя, скрывающих лицо. Третий, менее массивный, ринулся в комнату, где располагался я. Ситуацию он оценил с одного взгляда, не выразив при этом никакого удивления, не произнес ни одного слова и бросился на помощь товарищам. А тем приходилось нелегко. Один уже отлетел, отброшенный гордеевской ручищей, и опрокинул вешалку. Второй получил удар в голову и, как говорят боксеры, «поплыл», повиснув на Елене всем телом. Третий действовал более грамотно и рационально. Воспользовавшись моментом, он что-то сунул под нос Чугунной Леди, и та, лишь дернув головой, начала медленно валиться на пол. Оклемавшиеся ребята тут же бросились к ней, на ходу доставая наручники…

– Влип ты, однако, мужик… – это было первое, что я услышал от шустрых незнакомцев. Двое по-хозяйски вошли в комнату, третий (тот, что был потоньше фигурой и поменьше ростом) остался в коридоре, наблюдая за поверженной, усыпленной и скованной наручниками Чугунной Леди. Снимать маски-шапочки или разоблачаться иным образом мои «спасители» не торопились. А впрочем – спасители ли?

– Пасматры, что эта гнида с мужиком сделала! – обратился один из вошедших к тому, что остался в коридоре. Говорил он с заметным кавказским акцентом. Третий, однако, не торопился идти любоваться. Он старался досконально удостовериться, что Гордеева «вырублена» подчистую…

Судя по всему, меня ожидало продолжение этой «ночи страсти и чудес». Очень интересное, поучительное, но с непредсказуемым финалом… И это неприятно холодило…

– Что делать-то будем, дарагой? – нагнулся ко мне первый из вошедших. Я видел только его глаза – длинные, узкие, черные.

– Может, раскуете? Мне одеться надо. – Я дернул подбородком в сторону наручников. Неудобно лежать с трусами, спущенными ниже колен, перед незнакомыми людьми…

– Расковать? – переспросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Это дело нехитрое, только зачем? – Но простыню на меня он все же набросил.

Второй, тот, что говорил с кавказским акцентом, оглядывал нехитрый квартирный интерьер. Точнее – профессионально исследовал на предмет вероятных неожиданностей. Третий, удостоверившись наконец в том, что Гордеева надежно обездвижена, зашел в комнату и наклонился надо мной. Его нижнюю часть лица и волосы также скрывала черная ткань маски. А глаза у него были громадные и тоже черные. И сочувствия в них не читалось…

– Чего будем делать с ним? – спросил первый у третьего, судя по всему, старшего в этой группе…

– Пусть отдохнет пока, – ответил тот. А точнее, та, так как голос оказался женским, низким и тоже с заметным кавказским акцентом.

– Я здесь, вообще-то, уже давно отдыхаю… – попытался возразить я.

– А ты помалкивай! Говорить будешь, когда спросим, – резко оборвала меня женщина.

О господи – очередная чудовищная дама? Правда, иного экстерьера и, похоже, иного амплуа… Зачем она здесь и о чем собирается меня спрашивать? Но я, судя по поведению этих «ниндзя», интересую их меньше всего. Придется «отдыхать»…

«Спасители» действительно больше не обращали на меня внимания. Они втащили в комнату тяжелое тело голой Гордеевой и оставили в углу, рядом с батареей. Она лежала на боку, ее бугристые мужские руки были перехвачены сзади наручниками, ноги скованы и пристегнуты к рукам. Я представил, каково было ей в этой позе – так можно и спину сломать… Только, видно, не у нее.