Прощай и люби меня

– Какой затейливый убийца, правда? – хмыкнул Марк, ставя на стол тарелки. – Я бы ему кличку дал: убийца с поленом.

– И в это кто-то поверил?

– Куда им деваться? Я покрутился вокруг следственного отдела, по ходу история будет звучать так: ребята что-то не поделили, наш убийца Пархоменко зашиб, тут Настя пришла, он и ее по головушке, а следом и тебя, во вкус вошел. Настя будет проходить как свидетель, тут твой Женька расстарался. Да и вообще… практически рыцарский подвиг совершил. Хоть ты его и отшила, а он все равно имя твое обелил.

Я промолчала. Конечно, без Женьки не обошлось. Если эта версия принята, Морозову придется согласиться, хоть и с зубовным скрежетом. Значит, Миронов-старший отступил… Почему? Потому что я пропала или потому что Женька его об этом попросил?

"Я его недостойна, – подумалось мне, – с самого начала была недостойна".

Вот и не получишь. Нечего слезы лить, у тебя теперь новая жизнь. Я взглянула на Марка.

– А компромат?

– С ним все в порядке.

– Значит… Значит, мы можем уезжать?

– Точно. Пообедаем, и в путь.

Обед прошел в молчании, ни я, ни Марк не пытались завести разговор, каждый думал о своем и довольствовался этим. Помыв посуду, я прошла в комнату и взяла сумку. У Марка были рюкзак и спортивная сумка. Я не стала спрашивать, куда мы поедем, узнаю. Мне было все равно. Я уходила из одной жизни в другую, как это было шесть лет назад, и теперь находилась в состоянии, где нет времени и пространства, жизнь покажет, что будет дальше.

Мы быстро покинули город, выехали на трассу, километров через пятьдесят Марк свернул на лесную дорогу. Попрыгав по ухабам минут пять, мы выехали на полянку, где стоял старенький "Форд" серого цвета, видимо, мы пересядем в него.

Марк перекинул сумку в багажник "Форда", я направилась к пассажирскому сиденью, но он вдруг сказал:

– Дальше я поеду один.

– Что? – уставилась я на него.

– То и есть. Ты отправляешься назад.

Я смотрела непонимающе, он усмехнулся, подойдя вплотную. Погладив мою щеку, проговорил, глядя в глаза:

– Я же сказал, что дам тебе шанс. Но этот шанс будет не со мной.

– Марк…

– Молчи, – он нежно улыбнулся, а у меня сердце защемило, – я знаю, что потерял тебя, и сам в этом виноват. Нужно было плюнуть и забрать тебя тогда, шесть лет назад. А теперь поздно. Я не имею права лишать тебя счастья, я и так причинил тебе слишком много боли.

Я молчала, не зная, что говорить, что делать. Он снял с плеча рюкзак и протянул мне.

– Зачем? – нахмурилась я, взяв его.

– Я не знаю, как сложится твоя судьба. Оставаться в этом городе для тебя опасно, но раз уж так вышло… Если что-то пойдет не так, и твой Женька не сможет помочь, у тебя будет хоть какая-то защита.

– Там компромат? – догадалась я.

– Да. История повторяется, – он криво ухмыльнулся, – и я повторюсь. Используй его только в крайнем случае. Я надеюсь, что такового не настанет. Но все же… Спрячь его, а сама наслаждайся жизнью. Я буду приглядывать за тобой… И если Женька тебя обидит, я…

– Марк, – перебила я, заглядывая ему в глаза, – я… я не могу…

– Можешь. Об одном прошу: постарайся больше не светиться на первых полосах. Тебе очень повезло, что тебя никто не узнал.

Кивнув, я спросила о том, что давно меня мучило:

– А мой отец… Как ты думаешь, я когда-нибудь смогу с ним увидеться?

– Сейчас слишком опасно, – Марк отошел к машине, опершись на нее, достал пачку сигарет. Предложил мне, мы закурили. Он продолжил, глядя перед собой. – Когда я узнал, что ты жива, задался вопросом, как так вышло, что родители не узнали дочь. Леша сказал, он им ласково намекнул: если они хотят, чтобы ты осталась жива, им стоит опознать тело как родимое чадо. И они, конечно, сделали это. Твой отец живет по крайней мере с надеждой, что ты жива. Ездить к нему слишком опасно, а вот весточку можешь послать. Авось, дойдет без последствий, – Марк затушил окурок о пачку и сунул его в нее, свой я отправила туда же, и снова мы оказались друг напротив друга, слишком близко, чтобы держать себя в руках.

– Значит, мы расстаемся? – тихо спросила я. – Навсегда?

– Жизнь покажет, – он мягко улыбнулся, – но я все же скажу тебе прощай. Чтобы ты меня не ждала. А теперь бери рюкзак и топай к трассе.

Я быстро обняла его, прижавшись. Вдыхала его запах, чувствовала тепло. Я прощалась с ним и знала: на этот раз он говорит правду. Наши пути расходятся, и Марк сделает все, чтобы они не сошлись.

Отстранившись, я поцеловала его в щеку, и, сказав:

– Прощай, Марк, – нацепила рюкзак на спину и направилась по тропинке к трассе.

– Лика, – позвал он, я замерла, не оборачиваясь, – люби меня, пожалуйста, хоть немного.

Повернувшись, я сказала:

– Я всегда буду любить тебя.

Он усмехнулся, я улыбнулась в ответ. И ушла.

Я шла по трассе минут десять, пока не поймала попутку. Водитель, мужчина лет сорока пяти, довез меня до города и высадил в центре, не задав ни одного вопроса. Я была ему благодарна, слишком растрепанными были чувства.

В центре я направилась в сторону дома Олега, не зная, застану ли его, но надеясь на удачу. Мне повезло. Набрав нужный номер на домофоне, я почти сразу услышала его "да" и ответила:

– Это Аня.