Прощай и будь любима

Саша останавливается, изображает дурачка:

– Ах, простите, сударыня! Я думал, что гулял на вашей свадьбе, – разве это не так? Ваша больная бабушка оказалась здоровее моей.

– А-а-а… Ты что, прикидываешься, не понимаешь, что я вышла замуж, только чтобы временно прописаться?

– И как долго «временно» живете вы в Москве, кудесница?

– Давно!

– И все таким же способом? Да вы просто… просто… – Он не замечает, что в дверях стоит Барон. – И у тебя не дрогнуло внутри?

Катя вальяжно, по-купечески садится, протягивает к Саше руки:

– Я молода и свободна!

– Он же хочет помочь тебе. Вытащить тебя из ресторанного болота! – Однако поддается на ее ласки.

– Налей-ка мне лучше и не читай нотаций! – Катя обнаруживает в дверях Петровича. Ничуть не смутившись, подходит, обнимает его. – А вот и мой благоверный! Наконец-то вернулся.

– Я все слышал, Катя, – отвечает он.

– Насчет прописки? Да я просто шутила… но ведь и ты говорил, что квартира пропадет… в случае чего, а я, может, что-нибудь сделаю с твоими архивами… Петрович! Да я ж погибну! Неужели тебе меня не жалко? У вас-то – вон какие разговоры, романсы, целый театр, а там… – кладет голову ему на плечо. – Ты же обещал мне свободу: когда захочу, тогда и останусь.

Тот остывает и предлагает:

– Хорошо, Катя, давай по-доброму разойдемся. Извини, я человек старорежимный, не терплю лжи и мелкого вранья! Прости.

Катя в ярости:

– Что? Разведемся? Нашел игрушку! За дурочку меня держишь? А как же секс? Ведь он все-таки существует! – Садится с ним рядом.

– Ах, Катя, я не понимаю тебя… – Петрович растерян, внезапно встает в позу рыцаря: – Довольно! Мой разум, вернись ко мне!

Саша в восторге делает какие-то движения, прыжки.

– Ах так! Сашка, проводи меня! Но я еще вернусь! – Катя одевается.

– Нет, я сам провожу вас, дорогая… до лифта, – сурово говорит Виктор Петрович. – И – навсегда!

Возвратившись, хозяин потирает грудь, бормочет: «Она, последняя любовь, подарок поздний Божьей милостью». Дрожащими руками наливает эликсир в плоскую бутылочку и шнурками, бинтом приспосабливает ее в области сердца.

– Что это, Барон Викто́р? – хохочет Саша.

– Мой эликсир.

– Да это ж настоящие доспехи! Дорогой Дон Кихот! Наш вечный Дон Кихот! Ну а я – ваш Санчо Панса, готов сражаться!

Катя уже исчезла.

* * *

Вбегает взволнованная Лиза-Бима – скоро его день рождения! – смотрит на часы, возвращается, приносит блюдо с мантами. Входит ее новый знакомый краевед с букетом цветов. Здесь Рита, Лиза, Майя, Саша с Пашей.

– Ой, какой хороший человек. Не опоздал! – Лиза берет цветы. – Вкус, да? Аким Ильиц, пробуйте манты.

На лице гостя блаженство:

– В высшей степени!

– По-монгольски – «Сань!» – переводит Лиза.

– Сань? Что значит?

– Очень, очень корошо. И еще: «Ц-ци!» – Взявшись за руки, они повторяют: «Сань! Ц-ци!». – Два «цы». Еще, еще раз! Чувство надо! Русский ментальность! Сань – Ц-ци! Сань – Ц-ци!

Они неловки, стеснительны и счастливы.

– Наконец-то все снова вместе! – Маргарита держит бутылку «Игристого». – Одумался наш новорожденный: он отмечает свое рождение в День Победы!

Телефонный звонок – это Василий.

– Как жизнь?

– Как? Жизнь, то есть старость, то есть холера? Как всегда, протекает нормально, – смеется хозяин.

– Что? Холера? Молодец, Петрович! Главное – не терять чувства юмора.

– Придешь? Мы ждем, и без юмора.

Появляется Василий. Маргарита в восторге:

– О, кто пришел! Наш Нострадамус! Мудрец, прорицатель! И ведь как правильно все нагадал! В Австралию я не еду!

(Вася рассказывал, что однажды напялил колпак, маску, халат, изобразил звездочета и гадал всей честной компании. Маргарите, которая собиралась уже в Австралию, предрек там «ужасного мужа».)

Лиза кивает:

– Какой умный целовек: диссертация – вон, ментальность – вот, Ильиц!

Входит Петрович:

– Друзья, прошу садиться! Я собрал вас сегодня… прошу прощения за долгий перерыв, – чтобы продолжить наши радости. 9 мая – День Победы, и 9 мая – мое рождение.

– В мае еще день рождения Пушкина! Умер Моцарт, но дух его, гений его переселился в Пушкина!.. – добавил Василий. – Духи летают во Вселенной, не зная границ!

– Слушайте меня! – объявляет Петрович. – Друзья мои, прекрасен наш союз! Наполните бокалы. Много пролито ради этого дня крови. Много полегло солдат на полях войны, дорога цена Победы… Сколько было тех, кто не оставил своего имени, но взамен отдал жизнь…

Все встают и чокаются. В комнату осторожно входит незнакомая женщина. Петрович всматривается в нее:

– Что-то знакомое, знакомое… Кто вы?

– Помните: Тверь, метро? Я пела, вы дали мне адрес… Дом для бродяг. Вот я и решилась.

– Так это же замечательно! Входите, будьте как дома! – Та робко присаживается. – Смелее, Елена Прекрасная! …А что новенького откопал наш краевед?

– Ильиц, ц-ца! Говори, позалуйста.

Краевед взволнован: