Прощай, Гари Купер!

— Что ж, ладно. Потому что если это ты говоришь «нет», это не так уж важно. Потому что ты скажешь «да». Как, мистер Джонс, он нам скажет «да»? Ленни очнулся. Да, он очнулся, по-другому это не назовешь. Ему приснился сон, ему приснилось, что он был не он, а кто-то другой. Кто-то, кто идет на смерть ради чего-то, против чего-то. Герой, одним словом. Вот и таскай фотокарточку у себя в кармане — получишь интересное кино. Эту фотографию Купера, выбросить ее в первый же мусорный бачок! А девчонку бросить к черту вместе со всем прочим, не станет же он жертвовать своими принципами ради какой-то юбки. Она была опасная, эта тихоня. Она могла стереть в порошок весь ваш стоицизм, и останется вам: «Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спросите, что вы можете сделать для своей страны». Чуть не попался! Он рассмеялся:

— Ты слышал об «американской мечте», Анжи? Честность, хороший всегда в конце выигрывает, ты любишь своего ближнего? Все эти… как же их? «Антиконформистские» штучки. Ну, ты знаешь, Анжи, о чем мы говорим! Ты это видел в кино, в цвете.

— Так да или нет, Ленни? Тебя никто не заставляет. Хочешь загнуться — пожалуйста.

— Я же тебе говорю. Я спал, когда вы пришли, замечтался. Я был где-то в другом месте.

— Ну, теперь-то получше стало? Проснулся?

— Я проснулся, Анжи. Даже странно, как трудно избавиться от всех этих фокусов, которые ты видел в кино, когда был ребенком.

Глава IX