Прощай, Ариана Ваэджа!

Как сказать ему? «Та самая девушка, которая находилась в доме одного старого Лизачкиного знакомого, когда мы с ней туда пришли…» Мол, извини, но я иногда хожу в гости к мужчинам. Или так: «Думаю, что это невеста Лизиного друга, а теперь и моего, ведь мы с ним уже… целовались». Все это было так сложно и запутанно, в душе от случившегося остался тяжелый осадок, правда, здесь же притаилось странное удовлетворение — как возмездие, плата. Словно когда-то, давным-давно, ты хотела получить стеклянные бусы в подарок, и вот оно — свершилось, правда, прозрачные невинные бусинки успели окраситься в самый яркий пурпур, точно такой, каким горят фонари перед печально известными голландскими домами…

И Вера еле слышно простонала:

— Не знаю…

* * *

Двумя часами раньше.

В тот злополучный день Полина Сандалова пригласила Лизу Карамод на очень ответственный вояж — к своей модистке. Чтобы понять, насколько важным было это мероприятие, придется выложить все начистоту, раскрыв тем самым девичьи тайны.

Девушки не знали друг друга до того самого дня, когда их свела судьба по имени Павел Кондратьев, то есть, до встречи в доме Павла Ильича, куда он пригласил свою давнюю знакомую Лизаньку вместе с Верой Арзамасцевой. Лизу знал он еще до поездки в Германию и питал к ней самые теплые чувства. А свел их обычный случай. На одной из выставок картин кубофутуристов, когда Лизавета еще не имела подругу Веру, но уже имела десятки увлечений и разрывалась между ними, не зная, на чем именно остановиться, остановилась она в тот момент у картины «Шорох звезд». Так там и стояла, представляя, как эти кубики и ромбы могут выглядеть в четвертом измерении, то есть, во времени, и в тот момент, когда начала слышать «шорохи», подошел к полотну он, Павел.

— Не скучно?

— Конечно, нет! — смутилась девушка, словно ее застали врасплох за переодеванием.

— Во втором зале есть работы поинтереснее, — как будто бы не замечая ее смущения, продолжил он. — Хотите посмотреть?

Лиза считалась девушкой современной, а значит, открытой для новых контактов. И она, бросив на незнакомца зеленый оценивающий взгляд, пошла за ним как собачка на поводке. Впрочем, дальше невинной дружбы дело не пошло. Скорее всего, оба они стремились к лидерству и не уступали друг другу ни в чем. А Павлу нужна была или девушка-тихоня, из которой можно вылепить со временем свой идеал, или девушка-витрина, которая притягивает взгляды окружающих к себе, а значит, заострит внимание и на его персоне. Приятно же с такой завалиться на прием к титулованной особе, показаться на балете или на скачках.

Павел не из тех, кто умеет ждать, когда созреет малина, он не прочь съесть ее здесь и сейчас, потому, ничуть не сомневаясь, остановил свой выбор на девушке-витрине — яркой длинноволосой шатенке в не менее ярких модных нарядах, то есть, на Полине. И все же Лиза ему тоже была нужна — чтобы создавать «второй план», не менее блеклый. Учитывая ее начитанность — для поддержания бесед на многочисленных раутах, а учитывая экспрессивность, замешанную на юношеской горячности — для затевания споров, вступая в которые, кто как не Павел, и выйдет победителем.

Полина уже начинала понимать Павла с полуслова, потому что сумела заглянуть в его «котел желаний». А там бурлила всего одна страсть: быть первым, но зато — во всем и всегда. Целеустремленность и даже — одержимость, в общем-то, неплохие спутники по карьерной лестнице. По крайней мере, так считала Полина и потому была уверена: за Павлом она как за каменной стеной. А что еще нужно женщине, делающей ставку в этой жизни не на свои профессиональные успехи, а на финансовое благополучие будущего мужа?

И вот, уже изучив Павла, Полина не увидела в Лизе своей соперницы и потому с легкостью приблизила ее к себе, договорившись о встрече именно тогда, когда вышла на веранду Вера, а следом за ней — и Павел. Что же касается Веры — в ней Полина чувствовала соперницу — чересчур образованную и умную, которая при желании и обуздает такого жеребца. Что только значат ее французские каблучки-рюмочки на красных сапожках с заостренными носиками! Недолго под таким каблуком и оказаться! Да, а почему ее Павлуша тоже пошел на веранду? Уж не для того, чтобы «охомутать» эту училку?

Полина торопила события. «Только бы успеть!» — навязчивая мысль постоянно сверлила ее мозг. И потому с облегчением вздохнула, когда Павел почти сразу после возвращения из Германии сделал ей предложение. И больше всего на свете боялась она, если вдруг по какой-то причине сорвется эта сделка. А как еще назвать стремление сделать такой шаг, при котором и та, и эта сторона получают самое желаемое, то есть, востребованное?

Перед назначенной помолвкой Полина позвонила своей новой подруге:

— Лизанька, нужна твоя помощь. Хочу проехать к модистке Варваре, что с Малой Посадской… Увидела в «Парижских модах» (от автора: журнал «Парижские моды для русских читателей») одно платье… короче, спать не могу… Нужен свежий глаз… Ты же не соврешь мне, какая материя лучше?

— Да ты что, Поленька! Я — мастер по советам! Заедешь?

— Спрашиваешь!