Прощай, Анюта!

Прохоров улыбнулся, как мог. Оскалился, показал Ирине внутренность своего щербатого рта. Пусть пока будет так, как говорит красивая и незнакомая ему женщина. Но он-то знал, что внутри себя хитрый, коварный, можно сказать. Он, Захар Прохоров, всё равно, в тайне от этой светлой души, новой, считай, жены своей Ирины, молодой и приятной, будет ночами думать о своём прошлом, в частности, о доченьке Аннушке, да и жене своей бывшей, не совсем путёвой. Видать, и она не такая уж и злая, а просто что-то вот не поняла в жизни главного.

Если так, то ведь и он, Захар Алексеевич в произошедшем виноват, вовремя не разъяснил ей, как и что. А ведь надо было бы. Тогда бы ничего страшного не произошло… Может быть, они славные люди, но вот что-то не поняли в жизни или рассудками своими и душами незрелые… Всё придёт доброе и к ним. Пусть только так и происходит.

Но с горечью Захар Прохоров понимал, что будет им плохо, там, в подмосковном городишке, когда узнают, что ему не так уже теперь и погано в жизни, что даже и женился, обрёл новую семью, нашёл достойную работу соответственно своему образованию и опыту… А как же иначе? Но ведь, с его стороны, опять же, просматриваться… подлость, некрасивый поступок по отношению к той же Анюте. Ведь страдать она станет и ночами не спать… Жив ведь отец-то, да ещё и нужен кому-то.

Странно устроен мир, господа и товарищи. Но когда рядом совсем мало таких людей, которые готовы тебя понять и поддержать, лучше уж вести беседу с деревьями, птицами, ветром, который вот сейчас стал немного тише, и уже не срывал с грязного, вонючего бича и бродяги истлевшую на нём одежду.

Что уж тут говорить. Даже палачи времён Ивана Грозного прекрасно понимали, что на Руси множество сказок стало реальностью, но далеко не все они страшны. Достаточно из них и таковых, которые имеют, вполне, оптимистический финал. Но пока удачные концовки не глобальны.

Дай же бог, чтобы эта «цепная реакция» имела продолжение. Такое ведь понятно уже давно всем добрым людям. Не свиньи ведь они, стоящие у кормушек с обильной жратвой, а люди… большей частью. А значит и должно им по-людски и жить, и не озлоблять собственных сердец.