Просчитать невозможно

Сохно подходит к коридору, ведущему к лазу наружу. Ждет. Минуты через две из коридора доносятся звуки, стучат камни, кто-то расчищает проход генералу Сомову, хотя генерал чуть помоложе Сохно и вполне в состоянии самостоятельно пробраться и через узкий лаз.

Первым из коридора выходят два спецназовца внутренних войск – ребята в «краповых» беретах. Обеспечивают безопасность своему командиру, не надеясь на Сохно. Его это не обижает. Правильно делают. Следом появляется полковник Согрин, а за ним и генерал Сомов, тоже в «краповом» берете.

– Садись, – приказывает Согрин и светит фонарем на низкий камень. – Ногу вытяни…

Рядом оказывается какой-то капитан медицинской службы, с сумкой украшенной красным крестом. Но полковник сам снимает повязку. Он больше других беспокоится о здоровье своего подчиненного и предпочитает осмотреть ранение первым.

– Рассказывай! – приказывает генерал Сомов. – Давай ориентировку для поиска…

Спецназовцы внутренних войск заполняют пещеру, один за другим появляясь из коридора и сразу осматриваясь, ощетиниваясь стволами, как дикобраз иголками.

– Поиск простейший, товарищ генерал. – Сохно позволяет полковнику и военврачу заниматься своей ногой, а сам отключает на всякий случай «подснежник», и после этого показывает пальцем. – Несколько коридоров – осмотреть ближайшие подступы. Самое главное – второй слева коридор. Я там сделал маленький завал. Под завалом рюкзаки. В рюкзаках двадцать четыре миллиона долларов. Надо разобрать все, разорвать пачки, и рассовать по карманам. Так, чтобы никто не видел, как деньги отсюда выносят. И еще – полное молчание. Никакого сообщения о деньгах. Ни в рапорте, ни тем более в официальном релизе для СМИ. За деньгами обязательно должны прийти. И мы обязаны подготовиться к встрече основательно…

Команда подается одним движением руки. Слышащие все спецназовцы рассыпаются по пещерной комнате.

– Есть хорошая мысль? – Сомов опытный генерал. И умеет готовить ловушки. Не зря боевики приговаривали его к смерти, и только вмешательство Интерпола спасло генерала от взрыва в собственной квартире в день пятидесятилетия [26].

– Есть.

И Сохно выкладывает свои соображения по поводу ловушки для эмира Абдула Мадаева и тех, кто покрупнее весом, но тоже не преминет принять участие в поиске.

– Добро! – соглашается Сомов. – Вот за это и люблю работать вместе с «грушниками».

– И мне в госпитале отлежаться не грех, – улыбается подполковник. – Подустал.

– Долго не дадут лежать, – подсказывает полковник Согрин. – Эмиру Абдулу, чтобы не потерять деньги, потребуется действовать немедленно. В противном случае с него снимут шкуру с живого…

– Надо, кстати, – добавляет генерал, – подключать местное ФСБ, чтобы отследили все концы. Мадаев наверняка предпримет активность, и эта активность выведет на его связников. Может быть, и на связников более значительных лиц…

– Ни в коем случае, товарищ генерал, – замечает Согрин. – Прощу вас, пощадите Сохно, да и всю операцию в целом. Если мы подключим местные кадры, утечка информации произойдет наверняка. Кум, сват, брат и все прочее. Каждый пожелает на всякий случай предупредить свою родню… Проще уж объявить по радио, что мы устраиваем здесь ловушку для террористов.

Сомов раздумывает пару секунд.

– Согласен, – говорит, наконец. – Действуйте по своему усмотрению.

– А где Кантария, товарищ генерал? – спрашивает Сохно.

– Должно быть, уже отправился. Он не упустит.

В проходе появляется Слава Макаров. Пользуясь своей непринадлежностью к российской армии, он не обращается к генералу за разрешением поговорить с полковником, а начинает говорит сразу:

– Командир, у меня есть план, как заманить сюда эмира Абдула. Я его упустил, я его и поймаю…

– Это хорошо, – соглашается полковник. – Только Сохно уже твои предложения высказал.

– Мои предложения? – удивляется Макаров.

– Именно… Ты хотел использовать деньги как приманку?

– Да. Такой вариант сам напрашивается.

Слава слышит общий смех и понимает, что опоздал.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Слава Макаров не сильно расстраивается потерей приоритета. Он больше озабочен собственной ролью в проведении следующего этапа операции и раздумывает.

Сохно, после обработки раны и перевязки, завершенных уже на свежем воздухе, хромает к санитарному вертолету, отказавшись от костылей в виде военврача и желающих помочь ему спецназовцев внутренних войск. И видит товарища сидящим на камне рядом с ручьем. Минеры только что переставили мины-ловушки и растяжки, установленные эмиром Абдулом Мадаевым и его минерами. Новая план-карта опасной зоны передается командиру взвода спецназа, который остается на месте после ухода отсюда остальных сил. Изменения небольшие: опознавательные знаки, выставленные Абдулом, убраны, на тропе и в стороне от нее, где сошедший снег позволил это сделать, добавлено несколько дополнительных «картошек».

– Что приуныл? – спрашивает Сохно, останавливаясь и подыскивая для себя камень, чтобы присесть рядом со всеми возможными удобствами. А сам посматривает за работой минеров.

– Кто приуныл? – спрашивает Макаров и оглядывается – ищет самого унылого минера.