Просчитать невозможно

– Как ты вошел? – спрашивает Муса Раздоев и пытается заглянуть за плечо Дым Дымыча, высматривая еще кого-то в тесной прихожей.

– Пешком. Не как вы, ребята. Да и вы сами, думаю, не до двери на «шпорах» доезжали…

Реакция последовала моментально. Две руки метнулись под пиджаки, и на свет появились пистолеты. Одновременно вспыхивают радостные улыбки на лицах. Уверенные улыбки.

– Не рекомендую стрелять. – Дым Дымыч сосредоточенно «читает» по глазам готовность к выстрелу, но этой готовности не видит. Он умеет «читать» по глазам. У каждого человека перед тем, как он нажмет спусковой крючок, выражение глаз меняется. На это уходит около секунды, но подготовленный человек всегда успеет сделать шаг назад, чтобы отгородиться от пули углом. – Медленно… Медленно… Только головой… Обернитесь, если жить хотите…

Они оборачиваются и видят три ствола, наставленные на них. И замирают.

– А теперь бросьте оружие на диван. На диван. Не на пол. Не надо соседей шумом привлекать. На диван… Там мягко…

Раздумье длится недолго. Сначала Муса, потом и Халил бросают пистолеты и расслабляются. Очень довольно расслабляются. Это довольство заметно. И расслабление заметно. Но расслабляться имеют обыкновение только сильные личности, те, кто умеет признавать свое поражение. Эта же парочка, по разговорам, не из сильных. Значит… Значит, что-то у них еще на уме.

Дым Дымыч проходит в комнату, теперь уже не стесняясь показать свой пистолет с глушителем. И забирает с дивана пистолеты чеченов. Два «макарова». А патроны в тайнике были от «вальтера». Вот, возможно, и разгадка…

Чечены спокойно садятся за стол. Теперь они уже не такие испуганные. Переглядываются. Но Сохатый поднимает свой пистолет.

– Красный. У них есть еще оружие. Поищи-ка…

Вот теперь на лицах появилось настоящее понимание ситуации. Теперь они сообразили, что командует парадом здесь человек, свое дело знающий.

– Что… – то ли спрашивает, то ли просто кричит Муса. – Что тебе надо?

– Привет вам привез. От Абдула…

– Где дядя Абдул?

– Скоро в Москве будет.

Сохатый наблюдает внимательно и видит, как бледнеют оба. Видит их испуг и понимает, что приезд Абдула Мадаева для этих парней страшнее налета уголовников. Это уже становится интереснее, и Дым Дымыч продумывает новый план действий.

– Мы не знали… – пытается что-то объяснить Муса. – Мы не знали, что это деньги Абдула…

– Деньги нам нужны, а не Абдулу, – за Сохатого отвечает Красный, уже осмелевший, и вытаскивает из-за спины каждого еще по пистолету. Передает Дым Дымычу. Теперь это уже два «вальтера», один из них с глушителем. – А на всех ваших Абдулов нам плевать.

И рушит тем самым все планы Сохатого. Уголовники явно мешают.

– Нету денег! – вдруг истерично визжит Муса и зажимает ладонью карман пиджака.

Халил ведет себя более спокойно, только горько ухмыляется.

Красный времени не теряет. Вытаскивает туго набитый бумажник из кармана Мадаева, легонько бьет рукояткой пистолета по затылку Раздоева, чтобы тот руки на новое место переложил, что и происходит сразу же, и вытаскивает второй бумажник.

Дым Дымыч опять меняет ситуацию – и наводит ствол пистолета на Красного.

– Теперь положи бумажники на стол, забирай своих друзей и уходи…

Красный не понимает и замирает.

– Не понял?

– Кинуть нас хочешь? – с угрозой спрашивает Квадрат и, как зачарованный, смотрит на ствол пистолета Сохатого. Ствол легонько гуляет с Красного на его друзей и не выпускает из сектора обстрела чеченов.

– Спасаю. От серьезной статьи. Это, ребята, вам не по зубам. Это – терроризм…

– Какой терроризм? – Красный сужает глаза. – Они – может быть… Нам же лишнего…

– Я тебе говорю. Эти деньги предназначались для террористов. Их уже ищут. И ваши и наши – ищут. Из-под земли достанут. Рекомендую не ввязываться… Через пять минут здесь будут «Альфа» и Интерпол, а через пару дней начнут искать настоящие террористы… Сматывайтесь… Пешком и быстрее… Я не шучу…

Красный переглядывается с Квадратом и Еремой. Квадрат сомневается, Ерема покраснел лицом, словно у него давление втройне поднялось, и непонятно – то ли он уже через окно сбежать готов, то ли на ствол броситься. Но, решившись «почистить» чеченов, они все уже перепрыгнули свой потолок, а в дополнение связываться еще и с Сохатым – это уже слишком…

– Ты на кого работаешь? – спрашивает все же Квадрат. – Продался?

– Ты же знаешь, где я служил, – усмехается Дым Дымыч. – Эта служба – на всю жизнь. – Пошли. – Красный убирает пистолет за пояс и первым направляется к двери. Он никогда не относит Сохатого к разряду шутников.

* * *

Со злостью хлопает дверь – это самое резкое, что уголовники могут высказать Сохатому. Замок звучно защелкивается.

– Ну вот, мы и остались одни. – Дым Дымыч поднимается с дивана, вытаскивает из кармана куртки две пары наручников и убирает пистолет. – Лапки, попрошу, на стол перед собой.

И делает шаг вперед.