Просчет невидимки

– Ты вот что, Егор. – Главный инженер спрятал ключи в брючный карман, и его глаза забегали по столу. Не забыл ли чего. Все-таки совещание ответственное предстоит. – Значит, так поступим мы с тобой. Ты инженер толковый, человек энергичный, доверие к тебе большое. Если что и нарушим, за то я ответ буду держать, а пока что у нас ответственность общая за работу конструкторского бюро, за выпуск очень нужной Родине продукции. У нас тут с тобой свой фронт, и я, как командир производства, буду принимать решения на свой страх и риск. Так что, Егор, сегодня сядешь в «библиотеку». Так сказать, совмещать будешь две ипостаси, пока Каплунова не выздоровела. – Чего так обрадовался? – спросил главный инженер и посмотрел на молодого человека.

Лыков смутился и на миг опустил глаза, понимая, что выдает себя. Он снова честно посмотрел в глаза руководителю и признался:

– Да работать ведь надо, а мы никак не можем данные получить. Пусть уж Елизавета Сергеевна поскорее выздоравливает, а я ее заменю. Раз велите. Главное, чтобы работа не стояла. Столько мыслей в голове, решений интересных.

– Ну и славно, Егор. Ты сегодня задержись, меня дождись обязательно вечером. Я тебе ключи передам, а с утра и займешься новым делом.

– Как скажете.

– Ну и хорошо, молодец. Вот тебе пока реестры, ознакомься, пробежимся быстро вечером, распишешься, примешь, как положено, все, и вперед!

Лыков взял реестры, кивнул и пошел за свой стол. Пошел не спеша, ленивой походкой. Но стоило главному инженеру выйти из помещения, как Лыков кинулся к телефону.

– Сегодня! Два яичка в одной корзине.

Капитан Мороз шел по улице, заложив руки за спину. Снег поскрипывал под начищенными сапогами, снежинки ложились на новые погоны, которые сам Мороз еще вчера пришил на вычищенную и отутюженную шинель. Он смотрел, как перед ним расступаются люди, с каким уважением смотрят на военную форму, на петлицы сотрудника НКВД. «Вот ведь как опустился, – думал капитан. – Запустил и форму, и свое внутреннее состояние. Так же нельзя, я все-таки в органах работаю. Все, решено. Завязываю с пьянками! Работа у нас непростая, чтобы вот так приходить на службу, с больной головой и сердцебиением. И все мысли только о том, как не подохнуть и поскорее похмелиться. Да и о здоровье подумать пора. Такое до добра не доведет».

Он свернул за угол и сразу увидел легковую машину с залепленными снегом номерами. Задняя дверь открыта, возле машины молодой человек в кепке и пальто с поднятым воротником. И когда Мороз поравнялся с машиной, молодой человек вдруг сделал шаг к нему и тихо, но властно проговорил:

– Капитан Мороз, прошу вас в машину. Это приказ!

В сердце что-то екнуло, и сразу обдало холодом. Вспомнились тридцатые годы, когда вот так, даже на улице, сажали в машину людей с погонами и позначительнее, чем капитанские, и увозили людей, и больше их никто не видел. Камеры, допросы, расстрельный подвал или вагон с решетками, и на Колыму. И не подчиниться нельзя, хоть этот молодой человек и незнаком, и званием наверняка не выше, чем у него. И, мужественно стиснув зубы, Мороз подошел к машине, наклонился, разглядев на заднем сиденье могучую фигуру майора Карева, и послушно уселся рядом. Дверь машины тут же захлопнулась.

– Залюбовался я вами сегодня, товарищ капитан, – заговорил Карев. – Очень приятно смотреть, когда форма опрятная, когда офицер уважает свою форму и свое звание. Хвалю. И сами вы чисто выбриты. Честно говоря, давно хотел вам сделать замечание, но рад, что вы сами взялись за свой внешний вид. Но я не затем вас позвал, Иван Карпович. Дело важное, как вы поняли по ситуации. Поэтому не в управлении встречаемся, а вот так. Можно сказать, конспиративным образом. Да и времени не было вас вызывать. То, что я вам скажу – просьба, но выполнить ее вы должны как приказ.

– Слушаю, товарищ майор, – солидно кивнул Мороз. Все-таки приятно сознавать, что по-прежнему его начальство ценит, уважает. Мог бы Карев и просто приказать, а говорит все же о просьбе. Рано еще списывать со счетов капитана Мороза. Он еще молодым фору даст!

– Так вот, Иван Карпыч, просьба такая к вам. Сегодня из дома не выходить и завтра не выходить. Откровенно пить водку, и чтобы об этом знали все окружающие. Такая вот оперативная для вас задача.

– Как пить? – опешил Мороз и уставился на Карева. – Это что же, в образе оставаться, что ли? Будто я… такой вот…

– Именно, Иван Карпыч, именно, – поспешно заговорил Карев. – Два дня такой вам образ нужно поддержать. Пить дома, и чтобы обязательно об этом знали окружающие. Вам понятно?

– Нет, – пожимая плечами, пробормотал капитан, но тут же спохватился. – То есть да, так точно, понятно! Делать вид, что пью запоем, и ждать приказа!

– Не делать вид, а пить, Иван Карпыч, – поправил Мороза Карев. – Все по-настоящему, все без игры и натяжек. И не подведите меня! Если поняли, то я вас больше не задерживаю.