Просчет невидимки

И Коган дождался, увидев, как Сосновский медленно сунул руку в карман за каким-то дурацким журналом. А ведь там у него лежала финка. Значит, это сигнал. Михаил что-то говорил, убедительно и даже угрожающе нес какую-то околесицу, он завладел вниманием уголовников. И, как только журнал упал на утоптанный снег под ноги главаря с оттопыренными ушами, Коган начал действовать.

Рывок рук вниз, с поворотом в сторону больших пальцев рук бандита, которые его держали. Освободить руки таким приемом удалось мгновенно и довольно легко. Одновременно схватив локоть второго уголовника, Коган опустил подбородок под него, не дав возможности сделать удушающее движение. И одновременно он оттолкнулся двумя ногами от земли и резко ударил второго бандита. Да так, что тот отлетел и, поскользнувшись на утоптанном снегу, грохнулся на четвереньки. Удар локтем находившегося сзади в солнечное сплетение не пробил ткань и подкладку пальто, но зато испугал противника. И тут же Коган ударил его, не целясь, в лицо. Кулаком назад через плечо он учился бить еще несколько лет назад. Главное, попасть в самые чувствительные места: в нос, по глазам. И, когда бандит вскрикнул от боли и чуть ослабил хватку, Коган схватил его за кисть руки и, помогая всем телом, вывернул ее до хруста, а потом броском через себя опрокинул уголовника на снег.

Сосновский понял, чего ждет Михаил. И, когда он бросил журнал на снег, отвлекая тем самым внимание всех бандитов, его рука метнулась вправо. Одно мгновение – и в худой длинной шее бандита уже торчала финка, вошедшая в плоть почти до самой рукоятки. Рука Сосновского тут же метнулась под пальто, где под брючным ремнем на животе торчал его ТТ. Михаил не стал терять времени и вынимать оружие, он выстрелил дважды прямо через пальто, едва только ствол пистолета выскользнул из-под брючного ремня. Второй бандит, схватившись за живот и утробно крича, свалился. Теперь Сосновский вытащил оружие наружу и наставил на ушастого, целясь ему прямо в глаза.

– А ну-ка замри на месте! – приказал Михаил, боковым зрением отметив, что Коган разобрался со своими двумя противниками и держит обоих на мушке пистолета.

– Не советую, приятель, – криво усмехнулся ушастый. – Долго живым не проходишь.

– Советчик из Дома Советов, – хриплым зловещим голосом произнес Коган. – Засунь свои советы себе поглубже, чтобы при ходьбе не выпадали. Тебе сказали, что, если мы захотим, мы весь ваш паршивый городишко на уши поставим. Куда ты лезешь, шавка? На кого ты хвост поднял?

Ушастый посмотрел на двух убитых товарищей, посмотрел на двух живых, один из которых сидел на снегу, не зная, то ли подниматься, то ли лечь от греха подальше. Его товарищ стоял у стены чуть подальше, зажимая руками разбитый до крови нос, и злобно плевался. Какая-то тревога все же ощущалась. Главарь поморщился. Только что эти двое были в его власти, были, и на тебе! Два трупа, а оба залетных на высоте положения и командуют.

Но дальше случилось совсем непонятное и страшное. Тот тип, с выпуклыми совиными глазами и большим носом, который стоял у стены, вдруг повел стволом пистолета и в два счета свалил обоих еще живых бандитов. Один, сидевший на снегу, не успел вскрикнуть, как хлестнул выстрел, и из дырочки в середине его лба потекла струйка крови. Почти мгновенно раздался второй выстрел, и парень у стены, державшийся за свой нос, просто рухнул лицом вниз и замер без движения. Главарь побледнел, чуть было не сделал шаг назад, но взял себя в руки и остался стоять на месте.

Сосновский подошел, продолжая целиться ушастому прямо в лоб, и заговорил медленно, холодно. Даже не угрожая, а констатируя сам факт хладнокровного убийства четырех подручных ушастого и его простой участи.

– Тебя мы не убьем, – заявил Сосновский. – Ты пойдешь к своим, к тому, кто повыше тебя в вашем воровском обществе. И скажешь, что люди Седого беспредела не хотят, но и трогать их не стоит. Ты сегодня понял, почему. Мы за понятия, и, если нам что-то перепадет в этом городишке, мы внесем нужную долю в общак. Но когда мы отдыхаем, нам лучше не мешать. Ты понял меня? Вижу по глазам, что понял. Те, кто не понял, лежат вот здесь рядом. Все, уходи!

Глава 5

Мороз ушел, громко хлопнув дверью. Шаги капитана еще были слышны на лестнице, как дверь в кабинет открылась и внутрь неслышно скользнула Алина. Филонов вскочил из-за стола и бросился к девушке.

– Да ты что! А если увидит кто? Аленькая!

Девушка прижалась к груди Павла и тихо заплакала. Она вцепилась пальцами в его портупею и стала шептать, всхлипывая и шмыгая носом.

– Ты не понимаешь, ты совсем не понимаешь, что я одна, я тоскую, я соскучилась по тебе и не могу уже одна.

– Ну, что ты, маленькая. – Павел стал гладить Алину по волосам, прижал ее к себе. – Ну, потерпи. Я тоже страшно скучаю по тебе, но нам сейчас нельзя видеться, нельзя рисковать. Скоро все закончится, и мы всегда будем вместе.