Прорыв реальности

– Как трогательно, – заметил Граф. – Но несбыточно, уверяю. Я бы с радостью отпустил Вадима Павловича, однако с ним слишком многое связано, и таково предначертание. Ибо есть одна сторона, что от Создателя всего сущего, и есть другая, что поругана и попрана, и только в новой жизни здесь обретем мы…

Графа перебил человек в мотоциклетном шлеме, ворвавшийся в зиндан. Левое запястье у него было перемотано окровавленным бинтом прямо поверх рукава, а в правой руке человек держал пистолет «Грач». На человеке был легкий бронежилет, а на бедре висело длинное мачете.

– Нападение! – выдохнул «мотоциклист», опершись плечом о дверной косяк. – С юго-запада, не знаю, сколько их, но не меньше двух… Хорошо вооружены, забросали пост гранатами, когда наши огонь открыли…

– Болваны! – злобно процедил сквозь зубы Граф. – Зачем стреляли?! Я сто раз говорил – впускать внутрь, не трогать, если что, накрывать уже на территории!

– Я понимаю… мы… – начал было человек в шлеме, но Граф оттолкнул его и заторопился прочь из зиндана, бросив на прощание:

– Стеречь их! Я скоро вернусь!

Человек в шлеме закрыл за ним дверь и повернулся к Сниффу и Рахматулло.

– Туда, – показал он в угол комнаты раненой рукой. Одна из дам красноречиво повторила его жест стволом «калашникова». – И не вынуждайте нас применять силу.

– Я так понял, мы в гостях у вашего патриарха, и мы ему для чего-то нужны, – язвительно сказал капитан, но в угол все-таки прошел. За ним последовал таджик и присел на корточки.

– Незаменимых нет, – сухо ответил «мотоциклист».

– Спасибо, что пришел, – прошептал Вадим, когда брат уселся с ним рядом на матрас. – Я и не знал, что артефакт сработает…

– Кстати, маска о нем знает. Можешь не прятать.

– Блин. А я его проглотил… И глотаю регулярно…

Огорчение Вадима было таким неподдельным, что Снифф улыбнулся.

– Они тут совсем сдвинутые, я вижу, – сказал он. – Еще и воюют с кем-то.

– По-моему, первый раз такое.

– Ну так босс им и выдал по первое число…

– Молчите! – сердито велел им «мотоциклист». Снифф пожал плечами и уставился в пол, покрытый рифлеными металлическими листами. И смотрел так, пока не обнаружил кое-что весьма интересное…

29

Из школы номер девяносто восемь они вышли без приключений, открыв окно в учительской и выломав решетку. В коридор не хотелось никому, включая Упыря.

Ночью он все-таки подменил Аспирина. Актер Белов к тому времени уже свалился, и додежуривать пришлось одному. Зато утром все проснулись отдохнувшими, даже Михайловский с перебинтованным ухом. Продюсер окончательно пришел в себя, долго извинялся за свою несусветную глупость, благодарил Упыря и клятвенно обещал, что больше ничего не будет тащить в рот, то есть в карман.

До главного входа в парк Фили они добрались, можно сказать, прогулочным шагом. Разве что не насвистывали по дороге. Правда, Упырь понимал, что из самого парка за ними постоянно наблюдают, и пару раз даже заметил мелькнувшие среди кустарника черные круглые головы. Очередной неизвестный мутант, но осторожный, гад. И правильно, одобрил Упырь, люблю осторожных мутантов. Пусть вот так всегда и осторожничают.

Они прошли сквозь арку на входе, мимо перевернутых тележек с надписями «Мороженое» и «Горячая кукуруза», домика-кассы, брошенного веломобиля. Компас в кармане нагревался все сильнее.

Михайловский и Эдуард снимали. Белов, напротив, шел ссутулившись и сунув руки в карманы. Видно, не радовали его грядущие премии и перспектива сняться на фоне легендарного Протона – тоже.

По дорожкам они вышли к Новозаводской, но на саму улицу вылезать не стали. На сером высоком здании были видны слова «Бизнес-отель «Протон».

– Может, оно и есть? – без особой надежды осведомился Соболь.

– Ага, чува-ак, и вывеску повесили. И хлеб с солью щас девки вынесут, – сказал Аспирин. – Это ж бренд.

Упырь осторожно подобрался поближе к улице, прячась за деревьями, вернулся и сообщил:

– Территорию охраняют. Я видел в окне административного корпуса человека с винтовкой.

– С какого хрена?! – удивился Аспирин. – Неужто военные? Или охрана осталась, завод-то оборонный, ракеты там, все дела…

– Нет, военным тут делать нечего, и охраны быть не может. Просто кто-то обосновался. Плохое место, говорили же мужики… Разные слухи ходили.

– Так что, назад топаем?

– Оскар Никитич? – повернулся к продюсеру Упырь.

Михайловский потрогал ухо и ответил:

– На ваше усмотрение. Но вынужден предупредить, что наш контракт предусматривает…

– Я все понял, – прервал его излияния Упырь. Вот ведь как заговорил, стоило к месту подобраться. Хотя можно понять, «Оскар» в руках, считай. Даже если пресловутый Протон не найдут, уже куча материала, а если вдруг найдут?

– Тогда сделаем так. Надо разведать, кто там, сколько их и что у них имеется. Может, встретят с распростертыми руками…

– Ага, я ж сказал, бабы с хлебом и солью, – скептически сказал Аспирин. – И па-де-де спляшут.

– …Если придется пострелять, значит, придется пострелять. Но первые не нападаем. Если понимаем, что нам не по зубам, тупо уходим, и хрен с ним, с контрактом.

Упырь снова посмотрел на Михайловского, но продюсер молчал. Ухо трогал.