Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!»

Бац! — очередной апельсин, пущенный умелой рукой, разбивается о стену совсем рядом с моей головой. Еле увернулся. Так ведь и сбить может. Народ наслаждается зрелищем, охранники-ирландцы подбадривают ее:

— Сестренка, давай!

Даже Мама Яга выглянула из лаборатории.

— Ты зачем девочку обидел, сын греха и порока?!

— А че сразу я?.. — бац! Попала, надо перемещаться по карнизу (да здравствует колониальная архитектура!) и как-то это прекращать, не то ром придется мешать с водой, а кошерный коктейль «Мачете» требует именно апельсинового сока.

— Да тебя нужно каждый день пороть, все равно будет за что!

Салли отвернулась к корзине, пополнить боезапас, прыжок(!), земля встречает жестковато, но спасибо Андрюхиной десантной науке — перекат помогает, заодно и увернулся от очередного апельсина! Хвать! Да здравствуют компактные женщины: их можно схватить в охапку и с воплем «Это моя добыча!» уволочь в темный угол, невзирая на сопротивление. И заглушить ее невоздержанную речь самым подходящим способом. Когда уже дыхания не хватает, а руки начинают подрагивать, ставлю супругу на землю.

— Прости, солнышко, я забыл все ее титулования. А на взгляд, там вполне годный второй-третий размер есть. Буянить не будешь?

— Про все виденные сиськи помнишь, наизусть! Не буду, но только попробуй еще раз сделать такой сюрприз! Сначала плащик Лины Иверс,[9] потом контактный комбинезон Аски попросишь одеть, потом в Сейлор Юпитер…

— Я просто нарисовал портному парадную пелерину, с золотым шитьем и стразами, как раз от кареты до крыльца дойти. Смотрится нарядно, от ветра прикроет, ты же у меня благородная дама… Кстати, а почему именно Юпитер?

— Она, как и я, рыжая, рост пять футов и один дюйм, любимый цвет — зеленый.

— Так, теперь я знаю, чему вас учили в Полицейской академии, какие глубокие познания в предмете…

Салли покраснела и начала оправдываться: мол, смотрела с малолетней дочерью подруги, пока та… видимо, на моей глумливой роже было отчетливо написано такое недоверие к рассказу, что супруга перешла в контратаку:

— Хватит смеяться! Не то я тебе ТАК припомню наш первый завтрак в форте!

Ох ты ж, блин… Девичья память меня не спасла.

Лето 1790 года. Вихревой форт.

— Wow! Look! It is a really Deerslayer![10] — воскликнула Аманда, проводив изумленным взглядом Рысенка, скинувшего у кухонного навеса тушу здоровенного подсвинка. Сегодня ему — Рысенку, конечно, не кабанчику, — изменило чувство меры: ушел далеко, тащить тяжело, в результате оставшихся сил хватило на вежливый поклон и витиеватое общее приветствие на архаичном английском. С тем и удалился, оставив домохозяек в недоумении: мы-то уже попривыкли, но на свежих людей его вид произвел впечатление своим полным сходством с классическими иллюстрациями к Куперу. Даже «длинное ружье», дульнозарядный штуцер, Рысенок не сменял ни на что другое: кабанам хватает одной пули, а воевать ни с кем не надо. Уважаемый человек, все окрестные племена его знают.

А ведь домохозяйки не знают про аватаров! Черновик плана возник мгновенно, осталось его немного шлифануть и подговорить исполнителей. Командир озадачил Логинова как самого англоговорящего из нас провести первичный инструктаж американок и свалил по делам в миссию — падре уже заколебал своим любопытством, лучше уж мы к нему в гости поездим. Как известно, когда господь раздавал порядок и здравый смысл — авиация была на вылете. Толь Толич всегда готов присоединиться к безобразию или организовать таковое. Сегодня теток отмыли, одели и накормили, пусть отсыпаются, а вот завтра будет им инструктаж!

— Привет, девушки. — Логинов был насквозь неофициален, расхаживая вдоль стола, за которым сидели американки. С высоты его роста было удобнее заглядывать в декольте.

— Как вам уже сообщили, на дворе тысяча семьсот девяностый год, мы находимся в Калифорнии, которая сейчас не штат, даже не территория, а окраина испанских владений…

— Гусар! Ходи сюда, у нас проблема! — вопль откуда-то из лаборатории отвлек его от лекции.

— Чего там? Я занят!

— Успеется, тут технарь срочно нужен!

— Понятно… Милые дамы, извините меня, вынужден вас покинуть, в курс дела введем чуть позже… Опа! Нат! Прикрой меня, расскажи нашим очаровательным гостьям, что здесь происходит, наши порядки и все такое, хорошо?

Рысенок и Курбаши, ну совершенно случайно проходившие мимо, молча синхронно кивнули, и Толик убежал.

У зрительниц легкий ступор.

— Добрый день, меня зовут Натаниэль Бампо, а это мой друг Большой Змей. — Андрей стоит рядом в максимально аутентичном виде: рожа кирпичом, руки скрещены на груди, взгляд поверх голов — не стоят белые скво разглядывания, на поясе томагавк, в башке перья. Американки загалдели, и Рысенку пришлось отвечать на все вопросы одновременно.

— …да, именно так…

— …а почему странно?

— …он мой давний друг из племени мохигане, что живут на реке святого Лаврентия, добрый христианин и великий воин, давший обет дойти до Горькой Воды Заката…

— …нет, я с ним не знаком…