Прорыв осады

Да, каша и впрямь присутствовала капитальная. То ли в приступе паранойи, то ли в отчаянной попытке сохранить привычное мировосприятие опер кинулся в другую крайность – заподозрил сложную провокацию контрразведки. Почему-то при этом тщательно отделяя от нее Федора и мысленно оставляя его по свою сторону забора.

Сохраняя нейтральное выражение лица, Павел оттянул в сторону правую полу куртки, выставляя на обозрение кобуру с лучеметом. Анатолий тщательно рассмотрел оружие, потом, прикидывая что-то, снова прищурился на завернутый в пакет огарок.

– Тут «Детский мир» за углом, – произнес он наконец. – Я на той неделе пацану своему почти такой же купил.

– Мне что, пальбу здесь открыть? – серьезно осведомился Павел. – У Феди, кстати, тоже есть.

И опер сдался. На этот раз окончательно.

– Ладно, дурак. Что вы теперь… от меня хотите?

Павел с Федором переглянулись. А действительно, чего? Дела эти чертовы и вещдоки? Потапов прав – сейчас это уже не первостепенно. Сотрудничество по следующим эпизодам – если таковые вообще будут, – считай, обеспечено. Значит, получается, что главное во всем этом разговоре – сам Анатолий. В Ассамблее для таких людей было предусмотрено только два статуса: свидетель, подлежащий зачистке как минимум памяти, или…

Это «или» применялось исключительно редко, но благодаря ему Земной отдел когда-то получил Сергеева.

– Поехали с нами, Толя, – произнес Федор, гася сигарету.

– Куда? – произнес тот тоном дежурного любопытства. Как будто душевных сил не осталось даже на интерес к своей судьбе. Или это коньяк наконец достиг цели?

– Тебе еще кое-что нужно посмотреть и кое с кем поговорить. А потом придется решать.

Уточнять, что именно решать, Федор не стал – к чему объяснять очевидное. И потому Анатолий лишь спросил:

– А если… не решу?

Павел усмехнулся.

– Жить будешь. Пошли, капитан.

В машине разговор не задался. Объяснять что-то еще, отвечая на незаданные вопросы, было сейчас явно лишним. Обмениваться репликами о текущих делах – и подавно. Вместо этого Федор сосредоточился на маневрировании в плотном потоке, стремясь хоть на пару минут сократить время в дороге, а Павел – на пассажире. Обыскивать и тем более изымать у опера табельное они по понятным причинам не стали. Тот добровольно уселся в машину, однако это еще не значило, что он так же добровольно доедет до фабрики. Когда рушится привычный мир, переклинить психику может в любую минуту и в любом направлении. Человек действия в такие минуты может оказаться опасен.

Анатолий, впрочем, тоже молчал и никаких особых действий предпринимать не пытался. Один раз только спросил про адрес, видимо, в качестве простецкой проверки на доверие. И, получив честный ответ, умолк уже окончательно.

То ли старания Федора увенчались успехом, то ли просто повезло, но так или иначе дорога через центр заняла двадцать минут вместо ожидаемых «…от сорока до часа». Вторую половину этого времени Павел колебался, не позвонить ли Шефу, чтобы того не хватил кондратий, когда они всей компанией появятся в кабинете. И отчего-то совсем не удивился, ощутив вибрацию в кармане, будто Потапов, подобно гиперборейским творцам, был способен улавливать эфирные флюиды.

– Да, – проговорил он, включив аппарат.

Ответом послужил противный переливчатый сигнал соединения и… тишина.

– Да! – раздраженно повторил Павел, уже предвидя результат. – Говорите или я кладу трубку!

Сотовая связь подводит порой, но, во-первых, не настолько часто, а во-вторых…

Что именно «во-вторых», Павел придумать не успел, потому что в трубке раздался прерывающийся голос:

– Па… ел… Го… вин?…вел Го… ло…

Сомнений не оставалось, кто-то раз за разом повторял его имя. Сигнал обрывался и восстанавливался, держась на грани слышимости, долго такая связь обычно не длится. Павел отнял трубку от уха, посмотрел на индикатор. Почти полон, как и следовало ожидать. Проблемы были у абонента на том конце линии.

– Кто там? – осведомился Федор. – Если Шеф, скажи, что подъезжаем.

– Алло, – сказал Павел в трубку, не удостаивая его ответом. – Кто это? Подойдите к окну, вас не слышно…

Телефон еще более противно пискнул в ухо сигналом потери связи и умолк.

– Зараза, – с чувством прокомментировал Павел.

Сначала он списывал эти звонки на Филиппыча. После сегодняшней ночи почти поверил, что это был Градобор, отчаявшийся в конце концов связаться по телефону и привлекший для этого творцов Общины. Однако этот голос принадлежал не главному дознавателю.

– Проблемы? – осведомился Федор.

– Пока нет, – соврал тот. – Мимо ворот не проедь.

Федор не проехал. Вохровец на шлагбауме, узнав машину «в лицо», заранее поднял балку, и, гремя подвеской на неизменных подворотных колдобинах, «девятка» закатилась на территорию. «Стройтрест» вовсю работал, машин на стоянке перед корпусом было полно. Сотрудники фирмы Евгений Саныча, наверное, не раз удивлялись, почему самое удобное место у крыльца, вечно отгороженное парой оранжевых конусов, беспрекословно предоставляется не последней модели «Мерседеса», а ржавым – местами насквозь – «Жигулям».