Прорыв осады

Удар грянул вовремя, в самый разгар беседы, когда каждое новое слово лжи увеличивало риск раскрытия. Заднюю часть летателя подбросило, выставляя машину древних богов на ребро. В иллюминаторах вместо размытого скоростью зеленого ковра джунглей мелькнули серые облака…

В глазах не потемнело, только лязгнули челюсти. Кресло сильно обхватило бока, какие-то мягкие сегменты сдавили грудную клетку, не давая выпасть и стать игрушкой инерционных сил. Картинка перед глазами затянулась голубым маревом – еще один вид динамической защиты.

А летатель уже вел бой. Анна ожесточенно дергала в сенсорном поле обеими напряженными пятернями – она явно видела и слышала куда больше, чем это позволяли крохотные овальные окошки вдоль пола.

Бросок, рывок, переворот… Сброшенный шлем мечется по кабине, словно каучуковый шарик. Мягкая перегрузка – защита не справляется. Корпус тарелки не трещит, но прижатый к полу, ничем не защищенный шлем вдруг ощутимо плющится… Огненный сполох по левому борту… Потом по правому… Какой-то резкий воющий звук – выстрел в ответ?.. И тут же новый удар!..

Вот теперь в глазах потемнело. Ненадолго – сознание вернулось как раз вовремя, чтобы увидеть в передние – или это боковые? – иллюминаторы, как несется навстречу земля. Господи, с какой же высоты?..

Инка что-то кричал с заднего кресла – слишком откровенно ликующе… Анна отвлеклась от управления лишь на миг. Стилет даже не блеснул – слишком мало было света в кабине. Зато интай смолк и в судороге натянул цепь, пытаясь дотянуться до окровавленного горла…

– Зачем?! – На грудь снова легла перегрузка, и Павел подавился продолжением фразы.

Под иллюминаторами снова несся зеленый ковер, но теперь куда ближе. И… медленнее? Нет, не показалось – скорость действительно упала. А от фатального крена на левое ребро Анна удерживала аппарат лишь огромным напряжением обеих рук. И еще этот совершенно лишний для бесшумного летателя вибрирующий гул…

– Твои пилоты перестарались? – выкрикнул Павел.

– Пилоты? – Она скривилась. – Гробокопатели, а не пилоты!.. Руки оборвать! Была же инструкция – погоня и легкие повреждения!..

Павел тревожно огляделся. Внутри тарелки все осталось по-прежнему, но повреждения, похоже, были не легкими.

– Зачем убила? – повторил он свой вопрос, кивнув на затихшего интая. – Он должен был стать нашим пропуском!

– Он уже стал пропуском! Но шел с нами, чтобы сдать меня императору!

– Почему?

– Потому что понял, кто я!

– Не то!.. Почему он терпел? Мог подставить в любой момент?

Не отрывая рук, она умудрилась пожать плечами.

– Наверно, хотел выжить, но интаи не предают своего бога!.. Все, теперь молись, воин! До дворцовой площади не дотяну – рухнем сразу за границей купола!..

Павел сжался в кресле. За границей купола – значит, уже в черте города. Пропустят ли интаи поврежденную машину через защиту? А если пропустят – поможет ли? Дома в Куско добротные, сложенные из многотонных каменных блоков…

Зелень под летателем исчезла вдруг, без перехода, сменившись городским калейдоскопом. Характерная национальная архитектура, дома, сады и дворцы… И – в резком контрасте – чуждые механизмы и техника древних богов на улицах и площадях. Скорость была не настолько велика, чтобы все это слилось в однородный фон, но разглядывать и любоваться некогда. Панорама в иллюминаторах быстро сужалась, а детальность ее, напротив, росла – Анна больше не боролась за высоту. Теперь ей была нужна лишь площадка десять на десять, если летатель еще способен зависнуть…

Нет, не способен. Вместо площадки высокорожденная выбрала улицу, достаточно длинную и прямую, чтобы… Был ли описан такой прием в учебниках или у летающей машины кончилась последняя энергия? А может, просто дрогнула сведенная от напряжения рука в сенсорном поле и поврежденная «тарелочка» не удержала равновесия?

Так или иначе летатель все-таки завалился на ребро, резко, с головокружением и перегрузкой. Вот только падать уже было некуда. Колесного шасси у этой машины не было сроду, но в таком положении она была сама себе колесо.

Вы когда-нибудь скатывались с пригорка в пустой бочке? Если нет – попробуйте. Тогда потом, в поврежденном летателе, возможно, вам удастся избежать паники…

Все три кресла мгновенно развернулись спинками к ободу тарелки: перегрузка в направлении грудь – спина переносится легче. Напряглась боковая защита – тело, выпавшее из фиксаторов, моментально превратилось бы здесь в фарш. Вот только скрыть бешеный калейдоскоп за стеклами умирающая машина не позаботилась. На секунду Павел зажмурил глаза, но стало только хуже – взбесившийся вестибулярный аппарат отчаянно пытался зацепиться хоть за какой-то ориентир.

Неимоверная, сбивающая эмаль с зубов тряска…

Жуткий грохот непрерывных ударов…

Беззвучный крик Анны…

И только мертвый интай улыбался – перегрузка стянула кожу на его лице.

А потом изуродованный летатель вдруг остановился.