Прорыв

— Допустим, в описании говорится, чтобы магия сработала, надо направить ее в сторону какого-нибудь объекта.

Егерь подходит к деревцу, у которого ствол в четыре пальца в ширину, а ветви уходят шпилем вверх. Ветер шелестит листву, немного потряхивает кроны.

— Щас проверим, — Андрей делает жест, подобный замаху ребром ладони. Чувствуется какое-то движение в воздухе, но дерево замирает под влиянием магической силы. Ветер продолжает гулять, но то дерево он будто обходит стороной. В нем кроны не качаются, листва не издает шелест.

— Интересно, — Андрей хмыкает. — Оцепенение длится пять секунд, а количество целей для захвата можно увеличить до десяти. Попробую захватить несколько деревьев. Откат — полминута.

Замершее дерево вновь ожило. Егерь берет в захват несколько. Но вот это несколько ему становится не по силам. Потому что навык берет одну цель.

— Похоже, навык пока не прокачан, чтобы все десять целей брать, — делюсь с ним своими соображениями. — Придется качать.

— Да, я понял. Проверил просто. Очков пока мало. Поберегу на всякий случай.

Время идет ближе к вечеру, скоро грядет ночная темень. В лесу темнеет быстрее, под покровом ночи деревья выглядят как кривые черные руки. Неба не видна вовсе, только кроны нависают решетчатым сводом.

Слышно, как под нашими ногами шуршит пожухлая листва, изредка хрустят еловые шишки. Андрей Егерь пробивает дорогу, но уже с включенным фонарем. Фонарь то большой и ручной. Его мощный сноп света озаряет полутьму, освещая еле видимые тропинки.

— Етить-колотить! — ругается егерь. Потом направляет свет дальше, в сторону растущих елей. — Волки совсем оборзели. Границу не знают.

Вижу на земле сломанные прутики, на них — треугольники из ткани красного цвета.

— Флажки?

— Ага, флажки. Совсем страх потеряли.

— Ты же видел, какие волки были, — примечаю еще один прут на расстоянии чуть больше полметра.

— Да, видел. Мутанты они. Кстати, совсем немного осталось, — он светит древесный ствол, где на нем наложена надпись «15». Пятнадцать километров остались за спиной. — Устроим ночевку здесь? Отдохнем, малость.

— Нет, Андрей. Слишком большой риск, — возражаю ему в ответ.

— Знаю, что риск. У меня ноги отваливаются уже, — егерь складывает сумку, кладет на землю двустволку. — Черт!

— Что?

Вдруг замечаю, что фонарь светит блекло, яркость сдает позиции, и через секунд-десять вовсе угасает. Мы остаемся без источника света, дальше нас ожидает тьма-тьмущая. Пять километров темноты и неизвестности.

— Две батарейки в запасе еще, — говорю ему. Тот чертыхается.

— Ну да, есть. Только никак на найду. Положил их в карман жилета.

Егерь хлопает себя руками, ищет. Потом сплевывает под ноги.

— Потерял, кажись. Волки жилет разодрали малость, карманы выпотрошили. Надо было в сумке оставить, а я из-за своей практичности переложил, чтобы достать было ближе…

И тут же из глубины леса, из его черноты вырывается хрип. Натужный такой, неприятно режет слух. Он становится более отчетливее, невидимым призраком приближается к нам, нагоняет страху.

— Фонарь потух не вовремя, — Андрей начинает ругаться. — Батареек нет, а впереди ожидает нас неведомая хрень.

— Дай мне фонарь, Андрей.

— Что задумал?

— Дай фонарь, говорю!

Тот бросает мне в руки. Отходим в сторону. Почему-то мне кажется, что я смогу справиться с этим чертовым фонариком, смогу заставить его работать. Выкручиваю крышку, снимаю ее. Изучаю батарейки, они нормальные, на них нет следов окисления и прочих коррозий. Значит, егерь пользовался постоянно.

— Нужно их помять, по середке. Или прожечь. Зажигалки нет, но спичек мало. Не факт, что получится, — Андрей предлагает свой вариант. — Помогает вроде, но надолго ли хватит? Ведь впереди еще пять километров, а свет нам нужен как воздух.

— Вариант сомнительный, — зная свои способности, понимаю, что электричество мне дано не просто так. Ведь кроме атаки должно быть другое применение. Допустим, зарядить эти чертовые батарейки. Провожу ногтем по ним, включаю мысль, что хочу дать им питание.

Плюс-минус. Положительные и отрицательные заряды.

Тут же из глубины леса выпячивается человек. Правда, не совсем человек… Худой как дистрофик, слишком острые черты лица, будто обтесали его ножом. Глаза навыкате как у мертвеца, ресницы отсутствуют. Зубы гнилые, губы синие. Спина согбенная, руки-крюки и ноги-палки. В общем, жуть сплошная.

Тот дистрофик пока вылезает из недр леса, выскакивает, шустро начинает перебирать костлявыми ногами. Андрей Егерь тоже не дремлет, он использует «Оцепенение», пробуя навык на деле. Вроде получается, худощавое недоразумение замирает на месте, выставив руки в сторону, словно оно хотело кого-то заключить в жуткие объятия.

— Ну что там? — егерь замахивается прикладом, наносит сокрушительный удар по голове жертвы, дробя череп полностью.

Я не успеваю ему ответить толком, потому что неизвестная сила сковывает мое тело, и я вижу, как из пальцев раздается всплеск разряда, который покрывает батарейки электростатической паутиной. Явление кратковременное, непонятная скованность уходит и отпускает мое тело.

В глаза лезет сообщение.