Прорыв

— Отнюдь, — спокойно возразил Березкин. — Грузопассажирские лайнеры этого типа были запущены в производство четыре с лишним десятка лет назад, когда я не то что под стол пешком ходил, но и ходить еще не умел, а вас, уважаемый господин Тумберг, и в проекте не было. Вас не было, а заваруха на Макатронии была, и крупная такая заваруха, с применением тяжелого оружия. Очень уж один местный царек независимости жаждал… Да… — Березкин почесал гладко выбритую обширную щеку. — А грузоперевозки продолжались, и пассажиры летали. И вот представьте себе ситуацию: финиширует какой-нибудь дальник в тамошнем порту, и тут окружают его вооруженные, так сказать, активисты. Берут под прицел все люки и заявляют, что лайнер арестован на неопределенный срок, груз будет конфискован в интересах революции, и выходить всем по одному, с поднятыми руками. Потом, конечно, разрешали и пассажиров на борт брать, и грузы, и с планеты отпускали, но желающих летать в такое неспокойное место было все меньше. Да и отправители грузов на Макатронию терпели убытки. А войска туда послать, чтобы вмешаться в противостояние, нельзя — там ситуация очень непростая была, очень тонкая… Любой неосторожный шаг мог слишком дорого обойтись… В первую очередь, мирное население пострадало бы… В общем, дешевше утопиться, как говорят в Абессе. И что делать? Вот тогда и запустили первого «Кюндая»-«Пузатика». Финиширует он там, местные берут люки на мушку, и тут из всех восьми посадочных лап, у основания дальника, выскакивают один за другим лихие парни с неслабым оружием и с ходу открывают огонь по взлетке. А потом, когда вокруг наступает кладбищенская тишина, выдвигаются пандусы трюмов, и появляются из кендюха «Пузатика» специфические его грузы — танки «Трицератопс» во всей своей красе. Окружают главные объекты космопорта, занимают периметр, и после этого начинается разбирательство: кто тут все арестовывает и конфискует, и по какому праву. «Пузатик»-то потом уходит, а парни с «трицерами» остаются, и боезапаса у них полно, и продовольствия… А следом еще один «Кюндай» с неба валится, с подмогой. Парни в дела Макатронии не лезут, но порт держат под контролем. И грузы теперь не пропадают, и пассажиры без прежнего страха отправляются в рейс. И союзные власти вроде ни при чем — это ведь Космофлот нанял бойцов и арендовал военную технику. Дабы защитить свою собственность и обеспечить выполнение своих обязательств перед клиентами — то бишь доставку грузов по назначению, а не на нужды революции. И чао, какао, как говорится. Все по-честному. Потому местный царек и не дергается, хотя пыль, конечно, пускает…

— Посадочные опоры… — пробормотал Шерлок.

— Да. Они полые, диаметр пять пятьдесят. На стенках скобы. Пока опоры не опущены, при подлете, десант забирается туда, а когда лапы переходят в вертикаль, парни стоят на скобах, и держатся за них же. Потом люк открывается — и вперед! Ни люков этих, ни люков, ведущих из корабля в лапы, на схемах нет — секрет! И сами лапы обозначены сплошняком, без намека на то, что они полые. И знают об этом далеко не все, а потому не факт, что вам, господин Тумберг, об этом сказали бы. Дело-то давнее, после Макатронии таким образом лапы больше не использовали… Нет, техники портовые, естественно, знают, один раз лет в пять-шесть заглядывают туда для проформы… Если, конечно, вообще заглядывают. Но вы ведь с техниками дело иметь не собирались, верно? А капитан Макнери не в курсе — сто процентов, и остальные не в курсе. Кроме того члена команды, которому об этом сказали, и кто пропавшую парочку в эту лапу запустит.

— Вы уверены, что не в курсе?

— Абсолютно. У каждого в команде свои задачи и своя территория обслуживания. Да, капитан знает весь корабль в целом, но Макнери изучал свое корыто по схемам, где лапы значатся сплошными. И конечно, не полезет их проверять — с чего бы такое ему в голову взбрело? Люки ничем не обозначены, от пола их не отличишь. И открываются не с общего пульта, а отдельной дистанционкой. Обер хорошо поработал… точнее, его деньги. На какие жертвы не пойдешь ради любимой, верно?

— Да уж… — отрешенно протянул Шерлок, явно думая о чем-то своем. — Хорошо, и это как бы вяжется, — он прихлопнул ладонью по столу. — А дальше? Как эти двое незамеченными покинут летное поле?