Прорыв

-- Ты-ык, -- протянул капитан, изо всех сил пытаясь остаться серьезно-грозным. -- А разрешение у вас есть? На хранение оружия?

Наум оглянулся: держит тот у его спины револьвер или уже не держит? Держит, идиот!

-- Вы зачем пришли? Искать? Во время обыска и найдете... Помню я, что ли, куда сунул!

Капитан вложил, наконец, револьвер в карман и, прищурясь, осмотрел квартиру беглым взглядом.

-- Ты-ык! - протянул капитан. - Сионистский уголок! На письменном столе Наума, под стеклом, лежали открытки с видами Израиля, а между стрел висел израильский флажок.

-- Государственный флажок и туристские открытки, как вы понимаете, не криминал, -- лениво произнес Наум, ища взглядом записную книжку с адресами и телефонами: московскими, ленинградскими, рижскими... 1535"Ох, ни к чему сейчас эта книжица...

Книжка, он помнил, лежала на тумбочке, на которой стоял телефон и полулежал кот, огромный серый 1536"котяга (гости-сионисты назвали его, естественно, не 1537"Васькой, каким он был отродясь, а 1538"Уриелем или -- ласково -- 1539"Урли). Похоже, Урли и закрывал книжку с адресами. Но, главное, все же было в "заначке1540"": письма 1541"Дова, доставленные туристами в обход советской цензуры, письма евреев из Вильнюса, Риги, Ташкента, Грузии. Отказы от гражданства. Найдут -- много голов полетит.

Наум ни разу не взглянул ни на Ваську-Уриэля, ни на электросчетчик. Посматривал на окно, в котором отражались тени 1543"гебистов. Впервые заметил, что занавески грязноваты.

-- Нонка, ты давно стирала занавески? -- спросил он сердито. -- Гости пришли, а у нас грязные занавески.

У Нонки тряслись пальцы. Присела молча на диван, прижимая руки к коленям.

Когда гебисты рылись в платяном шкафу и вытаскивали хоккейной клюшкой Наума из-под кровати домашние тапочки, запыленную книгу, вдруг распахнулась дверь и влетела случайная гостья, толстая тетка из торговых евреек, которая изредка заглядывала, чтоб не прозевать день, когда разрешат подавать документы на выезд. 1545"Увидя обыск, она взревела истошным голосом. Казалось, это вы1546"рвалось у нее из самого нутра: -ОБХСС!1547"ОБХСС! Я думала, вы порядочные люди! Инженеры! А вы? Вы кем оказались?!

Наум аж рот приоткрыл. Тетка вряд ли лицедействовала. Она и в самом деле всю жизнь страшилась ОБХСС, и теперь из нее вырвался этот вечный ужас: - ОБХСС!

Ее тут же выпихнули из квартиры, иначе она подняла бы весь дом.

Гебисты начали уставать. Приподняли крышку тумбочки вместе с телефоном и котом. Внутри было грязное белье, положили крышку обратно. Кот урчал, но не пошевельнулся. Так он, к восторгу Наума, и пролежал весь обыск. До трех часов ночи. И лишь когда гебисты ушли, размялся, вытягивая холеную пушистую спину.

Гебисты были людьми подготовленными: открыли картонную папку с формулами, тут же захлопнули: -- Тык! Это ваша диссертация? За тетрадку-памятку пришлось повоевать. -- Обыск не по моему делу, не так ли? По делу Федорова. А здесь мои личные записи.

Гебист не сразу, но согласился. Решил взять оттиск с пишущей машинки Наума.

-- О, я вам сделаю сттиск! -- бодро воскликнул Наум. И начал выстукивать: "Во время незаконного обыска, проведенного у меня 15 июня 1970 года..."

Капитан нервно вырвал этот лист из машинки и принялся выстукивать одним пальцем: а, б, в..,

Старинные часы с рыцарем -- единственное приданое Нонки, отбили полночь. При первом ударе капитан вздрогнул, покосился на 1554"" дальний угол, где стояли на полу часы в железных рыцарских латах. Они отбивали полночь неторопливо, раздражая гебистов своим полным безучастием к их государственным заботам.

Наум достал с книжной полки растрепанный Уголовно-процессуальный кодекс и принялся оспаривать действия гебистов. Доказывал горячо, со свойственной ему методичностью и даже однажды перешел на 1555"ивритский алфавит:

-- Алеф! Вы остались в квартире после полуночи, не забудем отметить в протоколе, что вы нарушили пункт Уголовно-процессуального кодекса РСФСР1557"No...

Капитан отругивался вяло. Было очевидно, что гебисты, нет, еще не боятся, но -- остерегаются открыто беззаконных действий. Уголовно-процессуальный кодекс в руках Наума действовал на них 1558"сдерживающе.

Что говорить, времена изменились. К тому же было очевидно, что обыск происходил по чужому делу. Гебисты сами не знали твердо, что они ищут.

Это вскоре и подтвердилось. Вдруг распахнулась дверь и влетел веснущатый Саша-пчеловод* студент Тимирязевки, крича во весь голос:

-- Шалом, евреи! Шалом, хавейрим! -- Схватив первую попавшуюся руку -руку капитана КГБ -- и тряся ее, он голосил во всю силу своих легких: -Шалом, евреи! Шалом, хавейрим! -- И затем, вздохнув тоскливо, сообщил вполголоса: -- У отца твоего обыск. У Володи 1562"Слепака обыск. У 1563"Виля1564"Свечинского обыск!. -- Наум шагнул к нему и сказал добродушно: -- Ты вовремя пришел, брат!! У меня тоже...

Часы били каждый час, и каждый час Наум напоминал, что гебисты позабыли про время, а оно бьет не в их пользу. -- Укажем в протоколе, что...