Пророки и поэты

Попытка "освободить" Шекспира от драматургических слабостей привела к целому направлению в шекспироведении, представители которого именуются дезинтеграторами. Дезинтеграторы взяли на себя неблагодарную функцию "чистильщиков", реставрирующих "подлинного" Шекспира. Они исходили из той посылки, что пьесы, приписываемые Шекспиру, либо были плодом коллективного творчества, либо редактировались неумелыми литераторами. Джон Робертсон в пятитомном "Шекспировском каноне" доказывал, что в шекспировском наследии, за исключением Сна в летнюю ночь, Барду принадлежит незначительная часть. Остальной текст приписан разным современникам Шекспира: "Ромео и Джульетта", "Ричард II", "Юлий Цезарь", "Комедия ошибок" отданы в авторство Марло, "Два веронца" - Грину, "Генрих V" - в совместное владение целому коллективу, состоящему из Марло, Пиля, Грина, Четтла, Манди, Хейвуда, Деккера, Чапмена и Дрейтона, в котором Шекспиру досталась роль лишь "причесывателя" текста. Следуя по пути Робертсона, И. А. Аксенов кусочно распределил "Ромео и Джульетту" между английскими драматургами.

Проблема влияния барочной эстетики Бомонта и Флетчера на позднего Шекспира трудна из-за эффекта близкодействия: Шекспир сотрудничал с Флетчером, и их влияния были взаимными. Бард чутко относился ко всему новому и живо откликался на веяния времени. Не вникая в детали взаимных влияний, отмечу общее с Бомонтом и Флетчером: обращенность к средневековым темам и сказочной стихии, сочетание трагического и комического, символов и мифов.

Как считал Торндайк, поздние пьесы Шекспира - дань драматургии более молодых Бомонта и Флетчера, их жанру героической романтической драмы. Шекспир в своем стремлении отталкиваться от готовых форм, не мог игнорировать новинки драматургии молодого поколения. "Цимбелин", "Зимняя сказка" и "Буря" - прямые следствия "Филастера". Хотя мы имеем дело с разными направлениями драматургии, налицо стилистическое подобие. Что касается Флетчера, то, как подметил еще Драйден, влияние Шекспира на Флетчера значительнее обратных воздействий. Сравнивая Шекспира и Флетчера, Драйден констатировал, что Шекспир "был более мужествен в изображении страстей; Флетчер - более мягок; Шекспир лучше изображал отношения между мужчинами, Флетчер - между мужчинами и женщинами; соответственно, один лучше изображал дружбу, другой - любовь; и однако именно Шекспир научил Флетчера, как надо писать о любви: его Джульетта и Дездемона - оригинальные образы. Правда, ученик обладал более нежной душой, зато у учителя была более добрая... Шекспир обладал всеобъемлющим умом, понимавшим все характеры и страсти; Флетчер был более узок и ограничен, ибо хотя он в совершенстве изображал любовь, однако чести, гордости, мести и вообще всех сильных страстей он либо не касался, либо изображал без мастерства. Короче говоря, он был только частью Шекспира".

Как и раньше, заимствуя форму, канву, идею Бомонта и Флетчера, Шекспир наполнял их только ему присущей полнотой и глубиной. Мифы и символы романтических пьес Шекспира несравненно глубже и полнее робких проб Бомонта и Флетчера. Бомонт преклонялся перед непосредственностью Шекспира и высоко ценил его драматическое искусство.

Будь у меня хоть сколько-нибудь образованности, я отбросил бы ее,

чтобы освободить эти строки от всякой учености, как свободны от нее

лучшие строки Шекспира, которого учителя будут приводить нашим

потомкам в пример того, как далеко может пойти смертный при неясном

свете Природы.

Бомонт и Флетчер заняли в театре "слуг его величества" место ушедшего на покой Шекспира, уделявшего большое внимание поискам достойной замены-еще один из "уроков Шекспира"! Флетчер быстро смекнул, что романтические пьесы с авантюрным сюжетом будут пользоваться успехом у публики, и пек их, увлекши за собой Бомонта. Считается, что "Два благородных родственника" и "Карделия" написаны им совместно с Шекспиром. Возможно, он приложил руку и к последней исторической драме Шекспира "Генрих VIII".

Кроме Бомонта и Флетчера на смену Шекспиру пришел еще один значительный мастер трагедийного жанра, по значимости почти равный Шекспиру, - это Джон Вебстер, чьи трагедии "Белый дьявол" и "Герцогиня Мальфи" дошли до наших дней. О художественной мощи окружения Шекспира свидетельствует тот факт, что Вебстер, издавая "Белого дьявола" и перечисляя в предисловии своих коллег, ставил Шекспира в конец ряда.

Пренебрежение к творчеству других - верный собрат невежества. Что

касается меня, то я всегда придерживался доброго мнения о лучших

произведениях других авторов, особенно о полнозвучном и высоком стиле

Чапмена, отточенных и глубокомысленных сочинениях Джонсона, о не менее

ценных сочинениях обоих превосходных писателей Бомонта и Флетчера и,

наконец (без всякого дурного умысла упоминая их последними), об

исключительно удачливой и плодотворной деятельности Шекспира, Деккера

и Гейвуда...

БЕН ДЖОНСОН