Пророк поневоле (СИ)

Получите. Подскакавший дозорный доложил, что мостик через речушку разобран и образовалась пробка. Осталось ждать Стеньку Разина. Я передал командирам копий о занятии позиций по обеим сторонам дороги, такие ситуации мы оговаривали заранее. Наверняка будут обстреливать из леса. Десяток пикинеров встал в оборону в конце колонны. Я взял десяток арбалетчиков и попробовал обойти засаду с тыла. Еще десяток с другой стороны повел Ждан. Пробежав метров четыреста, мы вышли на местных уголовников. Те увлеченно обстреливали из-за деревьев сбившуюся в ком колонну. После первого залпа в спину они сразу побежали и многим это удалось. Спустившись с горушки, я увидел запыхавшегося Ждана.

- Атаман, то есть капитан, положили почти всех. Мужики, что с них взять. И как решились напасть на отряд?

- Значит - это еще не все. Где-то гаденыши приготовили бяку. Наверняка основная часть за речкой. Со своим десятком обойди их по ровному, а мы под павезами изобразим лобовую атаку.

Так и оказалось. С двух сторон дороги на той стороне прятались основные силы. И так же быстро, встретив жестокое и профессиональное сопротивление, они разбежались по лесу. Я не стал гонять своих людей в погоню, постреляют еще среди деревьев. Лес для урок - мать родная. Луиджи был напуган, но доволен.

- Ваша милость, - вот, уже милость, - у нас ранены трое и две лошади убиты. Мост мы уже восстановили. Видно это они делают не впервые.

- Пленных взяли? – спросил я у Нестора - единственного десятника из русских.

- Пятерых. И побили пару десятков. А у нас Гатти при смерти, двое раненых. Разбойники просто сброд. Есть и дезертиры, но в основном голытьба.

Да, еще на слуху Жакерия, когда орды доведенных до отчаянья крестьян разгромили половину Франции , уполовинив число распоясавшихся дворянчиков.

- Повесить бродяг вдоль дороги, - распорядился я и тронул уздцы.

Двухдневный отдых ожидал нас во Фрайбурге. Здесь в харчевне я встретился с Гансом. Еще подходя к объекту общепита, я услышал рев голосов, из которых выделялся самый громкий и до боли знакомый. Так и есть. Во главе сдвинутых столов гужевался Ганс Пферд - командир пикинеров.

- О! - заорал он. - Олег! Никак ты решил податься на вольные хлеба. Садись рядом. Кто это с тобой? Здан и Всеслав - какие морды!

- Эй, камрады. Видели бы вы как этот рус снес башку секирой пожирателю спагетти. Что значит, обычное дело? Он ее бросил и прорубил ожерелье и сетку спесивому маркизу! Ха-ха! А помнишь , Олег, как мы добрались на Корсике до запасов самбуки нашего лекаря и выжрали весь запас этого лекарства? Я тогда не послушал тебя и ты принес меня на плече, как тряпочку! Эй, хозяин, вина!

- А помнишь, Ганс, как ты нажрался по пьяни лягушачьих лапок, а когда протрезвел, то блевал три дня.

- О-хо-хо! Было дело. Наливай да рассказывай, за каким дьяволом тебя принесло?

- Идем на службу к московскому герцогу.

- И много вас?

- Полусотня. А куда тебя несет?

- Еще не решил. Там, - Ганс махнул рукой в сторону, - сцепились два лягушатника. Нужно не ошибиться. Может кинуть кости? Это дело серьезное, верно камрады? Вот деньги кончатся, протрезвлюсь, тогда и решим. Ты как? При своих бомбардах?

- Они нам не по карману. Даже аркебуз нет, хотя аркебузиров десяток.

- Слушай, капитан, у меня этого добра навалом, а что с ними делать, не знаю. Достались при дележке. Да ты не бойся, стволы из самого Нюрнберга. Есть даже с полкой.

- Не может быть!

- Вернер! Принеси – ка нам аркебузу. Ту, с тигром на ложе.

- Олег, давай меняться. Я тебя знаю, к чистогану ты дышишь ровно.

Я осмотрел принесенное оружие. Теоретически такие вещи в Германии еще не должны были делать, но вот оно во всей красе. И запальное сбоку и полка справа, а ложу и переделать можно. Подобных аркебуз отыскалось еще четыре, про «навалом» Ганс, как всегда хватил.

- Могу рассчитаться только вином.

- Четыре бочонка и они твои. Только для тебя!

- Три. У меня мальвазия - подарок для герцога.

- Ну, если только из уважения к герцогу. Отто! Тащи бочонок сюда.

Через час Ганс подарил мне бочонок пороха. Как он сказал - из уважения.

- Настоящий страсбургский, не дерьмо какое. Олег, это надо обмыть. Я бы подался с тобой со всей душой, да этих, - он растянул пальцами глаза, - побаиваюсь. Наших-то бить привычнее.

Я торопился и торопил. Караван повозок проходил за день не более тридцати километров, то есть время прохождения маршрута могло растянуться до месяца. А ведь нужно было еще разгружать и догружать товары на перевалочных базах торгового дома. Пришлось задержаться в Майнце, Ганновере и особенно в Гамбурге. После встречи с Гансом наши ряды пополнились на два копья, в том числе одно копье лучников. Я честно предупредил , что платить им нечем и кондотта может быть заключена только под добычу. Оба усатых немца скорчили рожи и согласились на такие странные условия, однако четко просматривалось, что у них есть какие-то прикидки по оптимизации нашего финансового состояния в пути следования.