Пророк поневоле (СИ)

Пристроив винтовку в развилку осинки, я снял с прицела намокший чехольчик и защелкнул магазин на десять патронов. До берега было метров шестьдесят. Выцелив атамана, который был в короткой кольчужке и при коротком мече, я нажал на спуск без колебаний. Пока мужик падал головой в воду, я успел пробить второму плечо. Только тут вражины забегали. Выстрел из мелкашки негромкий и хлесткий. Пока остальные вертели головами, я успел прострелить еще одному бандюге ногу и совсем не потому, что пожалел его . Волновался , да и практики было маловато. Опять же где я в средневековье патронов напасусь. Надо сказать, что раненые не кричали «Мама», а грамотно ,спина к спине, закрывший щитами и выставив оружие, заняли круговую оборону. Еще тремя выстрелами я свалил четвертого и сдуру выбежал на берег, вопя: « Сдавайтесь, суки!» и напрасно. Тот, который был ранен в плечо, умудрился выцепить лук и уже успел натянуть тетиву. Однако против лома нет приема. С расстояния в двадцать метров я не дал ему ни одного шанса от волнения просадив ему кольчугу в трех местах и лишь после этого сообразив, что испортил подарки для своих архаровцев. Последний боец, припав на раненую ногу, стоял с обреченным видом. Похоже, с огнестрелом он был знаком. Я знаком показал, чтобы он бросал ножик, а сам боком, не опуская винтовки, подошел к своим бедолагам и разрезал веревки. Ваксысь, схватив брошенный меч, пытался причинить пленному тяжкие телесные повреждения, но я рявкнул:

- Стоять!

Весельчак с недоумением посмотрел на меня, но я не дал ему времени на выяснение отношений. Кивнув на раненого, я показал чухонцу на руки и он в мгновение скрутил пирата.

- Артем!

Парень покаянно понурил голову.

- Будешь моим языком.

- Садись, - сказал я пленному и достал нож. Ваксысь опять растерялся. Мужик оказался не робкого десятка, поросячьего визга мы не дождались. Я, показав Весельчаку, чтобы он не давал пирату шевельнуться, взрезал штанину в месте ранения. Выходного отверстия не было. Пуля застряла в мышце чуть выше колена. Хреново. Я сходил за аптечкой, промыл рану, натолкал туда мази и наложил тугую повязку на тампон.

- Вот теперь потолкуем,- сказал я. Похоже , мужик меня понял.

Так. Весельчак должен быть плохим полицейским, а я хорошим. В экстренные играть не приходилось, пошел по проверенному ментовскому пути.

- Зовут-то тебя как?

Пират не отрывал взгляда от сверкающего хромом ножа. Понравился, что ли?

Наконец он хрипло сказал:

- Жданом кличут.

Дальнейший диалог проходил с корректурой Артема.

Все оказалось просто. Уголовные элементы дожидались осени и, естественно поры, когда старатели выходят с гор и брали их на гоп-стоп. Не гнушались они и работорговлей, что добавило им сразу пару статей.

- Разбойнички, значит. И что мне с тобой делать, летчик - налетчик?

Похоже, мужик решил, что базары перетерты и его поставят на перо и что-то крикнул.

- Что он сказал? - спросил я у своего толмача.

- Он говорит, что у них есть еще серебро.

- И откуда?

- Оттуда , – Ждан показал рукой на юг.

- Понятно,- кивнул я,- на Илыче пограбили. Где люди?

- Побили,- понурился Ждан,- отбивались до конца.

- Да, тяжела жизнь уголовная,- посочувствовал я. - Теперь, Ждан, выбирай.

Рана у тебя плохая. Я смогу тебе помочь, но только если ты на кресте поклянешься не причинять вреда ни мне, ни моим людям. Вижу, ты православный? Так что надумал?

- Пожить еще хочется, на волюшке погулять..

- Ага, - добавил я, - топоришком поиграть, как Вася Буслаев.

Ждан дернулся, - Ты знаешь Буслая?

- А кто его не знает, - усмехнулся я.- Доставай крест.

Мужик забубнил слова клятвы, затем приложился к кресту.

- Ваксысь ,- распорядился я,- давай разберись с трофеями. – А ты Ждан, выпей вот это. Я извлек свою фляжку с перелитой из бутылки водкой ,- до конца. Ждан побагровел, но покорно приложился, видимо решив, что пьет колдовское зелье.

Я в это время строгал из палочки примитивный зонд. Решив, что клиент дозрел, все таки в этом времени крепкие спиртные напитки непривычны, снял повязку , облил лезвие ножа остатками водки и принялся спокойно ковыряться в ране, молясь в душе, чтобы случайно не задеть артерию. Слабый все – таки бой у мелкашки, пуля засела неглубоко. Больше времени потребовалось на очистку раны от грязи. Ждан стоически переносил экзекуцию, лишь на висках надулись вены, крепкий здесь народ.

За время операции Весельчак споро раздел усопших догола и сложил хабар кучкой, затем принялся таскать из шитика наше барахло, но я остановил его.

- Поплывем на этом,- ткнул я в судно,- а на своем будем только подруливать. А ты, Артем, раздели- ка добычу на доли.

- Как? Спросил он,- ведь добыча вся твоя. Мы попали в плен и не имеем на нее права.

- А я имею право делить ее, как захочу?

- Конечно. Кто же сможет тебе возразить?

Ждан, совершенно окосевший, тем не менее прислушивался к разговору .

- Ты что же, пришлый?- спросил он у меня. Я кивнул. - А это разве не твои холопы?- продолжал он.

- Они свободные люди. А слушаются потому, что я старше их.