Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

— Ты была для неё полубогиней, — сказала Ниси с мягким укором. — Она несколько лет бредила этим днём, мечтала приехать в столицу, увидеть тебя и стать твоей ученицей. Они запоем прочитала все книги про толкование символов и правила поведения той, кто хочет готовить себя в жрицы, которые только смогла найти в библиотеке. Она заочно обожала тебя, хотя я почти не говорила с ней о тебе и даже не показывала ей твой портрет.

— Пусть, — повторила Даран. — Любому идеалу рано или поздно предстоит быть развенчанным. И лучше раньше, чем позже. Пускай ненавидит меня, я не против.

— Так ты сделала это для того, чтобы заставить её тебя ненавидеть?

— Вовсе нет. — Верховная Жрица пожала плечами. — Наверное, ты в каждом моём действии видишь скрытый смысл, и, может статься, ты права, но в глубине души мне не чужды и простые человеческие чувства. Мне хотелось сделать приятное твоему сыну. У Иннин ещё будет шанс увидеть дворец, а для Хайнэ, после того, как он достигнет двенадцатилетия, вход на территорию Четырёх Залов будет закрыт навсегда. Я хотела, чтобы он увидел их хоть раз в жизни. Считай, что этим я искупаю свою вину перед ним за то, что отправила вас в провинцию и на двенадцать лет отрезала от столичной жизни. Надеюсь, свою вину перед тобой за это я уже искупила.

— Поверь, я ничуть не сожалею о нашем вынужденном изгнании, — улыбнулась Ниси. — Для меня вид гор и лесов, утопающих в осенних красках, гораздо милее, чем столичные дворцы.

— Для тебя, но не для твоих детей, — возразила Даран. — Сама говоришь, что Иннин бредила мыслями о пути жрицы. Возможно, Хайнэ тоже мечтал попасть в столицу.

— Ты бы не стала так утверждать, если бы слышала, что он говорил о дворце. Он не хотел сюда ехать, даже на несколько дней. Его излюбленным занятием всегда были прогулки в лесу и горах, в этом он похож на меня.

— И, тем не менее, он отправился со мной с большой радостью, — напомнила Даран и подумала, что лучше прекратить спор. Если сестре нравится считать, что сын унаследовал её склонности, то не следует её разубеждать — пусть это сделает сам Хайнэ. Или не сделает, если у него не хватит духу, но это уж его дело. — Ладно, посмотрим, что он скажет, когда вернётся из дворца.

— Если он вдруг захочет остаться в столице, то я не буду возражать, — пообещала Ниси. — Ты ведь позаботишься о нём?

— Конечно. — Даран милостиво улыбнулась. — Что ж, я думаю, мне пора. Верховная Жрица не может отсутствовать слишком долго.

Она поднялась на ноги, расправляя складки одеяния.

— Не хочешь увидеть Иннин? — спросила Ниси. — Я думаю, если бы ты хотя бы сказала ей пару слов наедине, или просто поздоровалась, это бы облегчило её разочарование…

— Нет, — ответила Даран жёстко.

Ниси не стала настаивать.

— Всё же подумай о том, что я тебе советовала, — сказала Верховная Жрица, покидая дом.

Сестра какое-то время глядела ей вслед — как она шла по залитому лунным светом саду, подобрав шёлковый подол одеяния, одна, без своих помощниц и свиты прислужников — а потом развернулась и пошла вглубь дома.

За деревянной перегородкой виднелся отблеск фонаря, и Ниси хотела было уже отчитать слуг за то, что те не погасили в доме свет, однако, пройдя в комнату, увидела Райко, и в первую секунду даже испугалась — показалось, что это не живой человек, а неупокоенный дух, из тех, что возвращаются после смерти в место последнего обитания и пугают жителей дома жалобными стонами.

Райко сидел за низким столом с кистью и переписывал какую-то книгу — довольно бесполезное занятие, если учесть, что переписчиков в стране было во много раз больше, чем писателей, и труд любого из них покупался довольно дёшево. Он оторвал угрюмый взгляд от страницы, мельком посмотрел на жену и снова вернулся к своему занятию.

Ниси остановилась. Она направлялась ко второму мужу, и Райко, путь в комнату которого она забыла с тех пор, как родила Ниту, послужил ей живым упрёком. Она была почти уверена, что первый муж никогда не испытывал к ней страстной любви и, следовательно, не ревновал сейчас к Андо, но несмотря на это, женитьба на ней послужила косвенной причиной его жизненных неудач, и Ниси испытывала перед ним чувство вины.

Когда-то давно Райко мечтал о месте учёного или писателя и делал определённые успехи на этом пути, однако вынужденный отъезд в провинцию разрушил все его планы. Нечего было и надеяться, что кто-то о тебе вспомнит, если ты покидаешь дворец и уезжаешь в деревенскую глушь так надолго — и те люди, которые прежде пели Райко дифирамбы, забыли о нём по прошествии двух-трёх месяцев, с чем он так и не смог смириться.

Теперь, когда двенадцатилетний срок закончился, он мог бы вернуться в столицу и попытаться начать всё с начала, но Ниси видела, что он на это не решится — для этого бы потребовалось бы слишком много сил, а его вера в себя была подломлена предыдущей неудачей.

Она заговорила с ним больше из жалости.

— Через несколько часов наступит рассвет, и Хайнэ попадёт во дворец. Кто бы мог подумать!