Пророк

- Карл, - тихо, почти шепотом начал Джон, глядя не на сына, а на кофейный столик; каждое слово давалось ему с трудом. - Я... слышал голоса... Много голосов, которые кричали и плакали от боли и отчаяния и взывали о помощи. Они звучали по всему городу. - Он сделал небольшую паузу, отмечающую конец одного и начало следующего абзаца. Карл не вставил никакого замечания или вопроса. Я слышал, как одна женщина на работе громко звала на помощь, хотя в действительности она никого не звала. Я видел... ты при этом присутствовал... я видел в сценарии программы вопрос, содержащий информацию, дискредитирующую некоторые политические лица, но я все равно задал его, и впоследствии информация подтвердилась. Я знал... - Джон перевел дыхание и постарался успокоиться. - Я знал, что официантка Рэйчел Франклин страдает и скорбит о ком-то по имени Энни. Я чувствовал ее боль и сделал все возможное, чтобы не расплакаться прямо там, у тебя на глазах. Каким-то образом и здесь я оказался прав, а продолжение этой истории тебе известно. Я видел людей, сотни людей, которых затягивало в черную дыру на торговой улице. Об этом я уже рассказал Маме и тебе. А сегодня... - Джон задумался, подыскивая нужные слова. - Сегодня вечером я не слышал голосов, но знал, что они все равно плачут и кричат, и я знал, что голоса принадлежат реальным людям, живущим в этом городе. Людям, которые страдают и не видят надежды, и почему-то я просто почувствовал необходимость сказать им, что на самом деле надежда есть, поскольку есть Бог. Бог! Ты можешь поверить? Я не был в церкви - впрочем, по своему свободно принятому решению - с восемнадцати лет, а теперь рассказываю им о Боге. И... казалось, будто все те проповеди, которые я когда-либо слышал в далекие годы посещения церкви, пробудились во мне, поскольку слова лились из меня потоком, следуя сразу за мыслью, а иногда и опережая ее, и я не помню, чтобы когда-либо прежде со мной случалось такое.

Джон опустил взгляд на плащ, который по-прежнему держал на коленях.

- И я сказал: "Я прямо как Папа", поскольку... то, что я делал, когда ты вошел... всегда делал твой дедушка, постоянно, так часто, что просто сводил меня с ума. - Он посмотрел на Карла. - И теперь я спрашиваю себя: не превращусь ли я в конце концов в подобие дедушки - в пророка, который не может не говорить? И... я не хочу этого, и меня пугает то, что со мной происходит.

- А если это Бог? - спросил Карл. Джон обдумал вопрос, потом - усталый, расстроенный, подавленный - снова перевел взгляд на кофейный столик.

- Ну... я бы, наверно, предпочел это, чем... э-э...

- Но разве бабушка не сказала, что Господь говорит с тобой?

Джон вспомнил Мамины слова.

- Это было бы неплохо. Возможно, тогда мы смогли бы обсудить с Ним все происходящее; возможно, я смог бы договориться о том, чтобы вернуть свой рассудок.

- Но... все эти вещи, которые ты видел, и все, что ты говорил сегодня... Папа, это же все правда, - убежденно сказал Карл.

Джон раздраженно взглянул на него.

- Сын... целую торговую улицу засасывает в черную трубу... пылесоса?

- Но, может, это что-то означает? Джон кивнул, вспомнив.

- Кажется, именно ты истолковал видение. Люди бегут от уничтожения и смерти или что-то вроде...

- А то, что ты говорил сегодня... Ты ведь веришь в это, правда? Ты плакал, папа. Конечно, веришь. Ты говорил то, что думал.

Теперь уже Джон уставился на Карла.

- Ты... э-э... тебе хочется, чтобы это был Бог? Карл обдумал вопрос, но смог лишь отвести взгляд в сторону, не в силах ответить.

- Ну же, говори, - подогнал его Джон. - Тут нечего стесняться. Я ни в чем тебя не обвиняю.

Карл снова повернулся к отцу и сказал очень громко, почти крича:

- Разве ты ни во что веришь?

- Ну... конечно, верю. Я верю в Бога.

- Так расскажи мне о Нем. Где Он? Заботится ли Он о нас? Интересуется ли хотя бы нами?

- Я не знаю, Карл.

Карл указал рукой на город.

- Им ты говорил другое.

- Ох, брось. То, что я говорил им, было просто... В общем, я не знаю, что это было.

Глаза Карла наполнились слезами:

- Так ты сам веришь в то, что говорил им, или нет? Вынужденный задуматься над вопросом, Джон осознал ответ. Конечно, он верил. Каждое слово, произнесенное им сегодня, было его собственным. Эта боль жила в его сердце, эти мысли жили в его сознании, эта убежденность жила в его душе. Но все они были погребены так глубоко и преданы забвению так давно, что их внезапное пробуждение застало его врасплох. Джон ответил, и сам удивился своим словам:

- Да, Карл, ладно, я верю. Верю в каждое слово. - Потом он добавил: - Я просто не понимаю, что вызвало все это. Глаза Карла потеплели, когда он ответил:

- Возможно, Бог говорит с тобой!

- Эй, постой, постой! Послушай, все сказанные сегодня слова взяты из Библии. Я изучал все это в церкви, и это сидит у меня в голове, прячется где-то в моем подсознании. Поэтому я не сказал бы, что Господь сегодня вечером ниспослал мне откровение в сверкании молнии. Карл кивнул в сторону города.

- Тогда зачем ты говорил им все это? К чему? И что делал дедушка?

Некоторое время Джон напряженно искал ответ.