Пророк

Видящие, обслуживавшие станцию охраны снаружи резервуара, тоже пялились на нас. Я окинула взглядом их лица и глаза, не особо обращая внимание.

Ревик говорил с ними, но я не разбирала почти ничего из того, что он сказал.

В самом конце я расслышала, как он сказал им оставить нас в покое.

Я почувствовала, как они противятся этому запросу, хотя не слишком присматривалась к их реакции.

Я слышала, как Ревик по дороге совершил как минимум один звонок по коммуникатору, но разобрала лишь немногие слова. Я слышала, как он сказал кому-то «Да, она со мной» незадолго до того, как отключился и взглянул на меня, словно убеждаясь, что это по-прежнему я держу его за руку.

Не помню, чтобы он говорил что-то непосредственно мне после той первой горстки слов. Большую часть дороги по кораблю он молча вёл меня за руку.

Думаю, к тому времени нехватка сна всерьёз сказывалась на мне.

Когда мы наконец-то прошли все протоколы безопасности и вернулись в замкнутую конструкцию резервуара, он меня не отпустил. Он повёл меня прямиком в уборную через низкую дверь, которая находилась слева от его стола.

Бережно заведя меня в узкую комнатушку, Ревик не отпустил мою руку, когда наклонился, чтобы нажать на кнопки включения воды и регулирования температуры.

Включив душ, он ничего не сказал.

Слегка нахмурившись, он просто повернулся ко мне и показал одной рукой жест, который у видящих означал краткую просьбу о разрешении.

Увидев, что он смотрит на мою одежду, я кивнула.

Он не медлил и сразу же начал раздевать меня.

Я осознала, что слегка вздрагиваю, ощущая боль в нём и в себе, но я не отстранялась от его пальцев. Он снял с меня армейскую рубашку и начал расстёгивать ремень, сдёрнул мои брюки с бёдер, затем присел на корточки, чтобы снять их со ступней и лодыжек.

Я видела, как на пол сыплется песок.

Я видела, как он сыпался из штанов, затем из моего нижнего белья. Я видела, как Ревик уставился на это, словно на несколько секунд зациклившись на этом факте, и из его света выплеснулось ещё больше боли.

Он по-прежнему ничего не говорил.

Вместо этого он запихал мою одежду в люк в стене и выпрямился в полный рост, повернувшись ко мне лицом. Он оставался передо мной, раздеваясь сам, и приступил к этому практически сразу же, как закончил раздевать меня. Осознав, что он намеревается принять душ со мной, я попыталась решить, что чувствую по этому поводу.

Но ничего не было — я ничего не чувствовала.

Так что я просто стояла и смотрела, как он запихивает свою рубашку, а потом и брюки в ту же дыру в стене. Затем он снял душевую лейку с держателя и смыл песок с кафеля в водосток. Я проводила крупицы взглядом, по-прежнему не сдвигаясь с места.

Затем Ревик взял меня за руку.

Он завёл меня в кабинку, под горячую воду. Я просто стояла, пока он намыливал меня, затем смывал пену тем же душем, которым ополаскивал пол. Он дважды помыл моё тело, затем встал позади меня и стал вспенивать шампунь на моих волосах.

Он по-прежнему толком не говорил со мной.

Я слышала, как он пару раз бормотал что-то о том, как я пахла дымом, но я не могла понять, адресовалось это мне или нет. Я также ощущала в нём боль, но он, похоже, пытался контролировать её или как минимум скрывать большую её часть от моего света. Когда он забормотал что-то в третий раз, уже на русском, я покосилась на него.

Он не стал встречаться со мной взглядом, и я просто смотрела на его лицо, затем на его тело, затем на его эрекцию. Ревик не пытался скрыть её от меня, но взял мой подбородок и аккуратно заставил отвернуться, чтобы я тоже не смотрела на него.

Затем он продолжил пальцами выскребать песок и дым из моих волос.

Он три раза помыл их шампунем и только потом, похоже, решил, что этого будет достаточно.

Смыв всё мыло и выключив воду, Ревик замотал меня в большое полотенце. Он вывел меня в другую комнату, легко положив ладони на мои плечи и спину, но вновь двигаясь с напряжённой целеустремлённостью.

Я чувствовала себя лучше. Намного лучше.

Но да, по-прежнему довольно странно.

Теперь казалось, что я должна поговорить с ним.

Я не знала, как заговорить, и есть ли мне вообще что сказать. Я гадала, позволит ли он мне сначала поспать, но когда он сел рядом со мной на кровать, одетый лишь в полотенце на талии, он не лёг и не подвинулся так, чтобы мне удобно было лечь. Мне пришлось бы перебираться через него, чтобы добраться до другой стороны кровати.

Однако я этого не сделала. Я чувствовала, что он хочет поговорить со мной, так что просто ждала.

После очередной паузы Ревик жестом показал мне повернуться, и я осознала, что у него в руках одна из расчёсок-массажек для моих волос.

Я просто сидела, пока он расчёсывал мои спутавшиеся длинные волосы.

Я снова думала — насколько мне это удавалось. Та боль вернулась в мою грудь, но всё остальное по-прежнему ощущалось практически онемевшим. Может, поэтому казалось хорошей идеей поговорить с ним сейчас, пока всё остальное не вернулось в мой свет по-настоящему.

— Мне нужно поспать, — сказала я ему, сидя лицом к стене, пока он находился за моей спиной.

Ревик не ответил.