Пророк

Разыскав наконец племя созидателей, Лориан с наслаждением отдался общему делу. Узнав о том, что Лориан ведет себя как простолюдин, шаман потерял к нему прежний интерес, и это Лориана устраивало. Ощущая себя причастным к созиданию полезного, он выработал у себя привычку вставать раньше остальных. Из худого, щуплого мальчугана Лориан превратил ей в ладного, мускулистого юношу. Нести на своих плечах самый тяжелый камень — что могло быть приятнее для парня с крепкими мускулами! Как-то, прогуливаясь после работы, он пошел вдоль Оплота в северную сторону, противоположную той, в которой располагались каменоломни и поселения веков, опоясанные оградой из каменных плит, на которых скучали сторожевые. К юноше они не проявили интереса. Лориан увидел поля, усеянные рядами камней. Огромные постройки из камня возводились под стенами Оплота. Высокие и узкие каменные глыбы вертикально стояли в окружении лежавших плит. Монумент производил впечатление.

Бродя в лугах, окружающих поселение веков, юноша познакомился со стариком из рода «птичья лапка». Этот малочисленный род смельчаков жил вдали от Борового.

Веки хоронили покойников в погребальных каменных ящиках. Они сжигали тела умерших, а потом взбирались на камни, близкие к вершине Оплота, и оттуда развеивали ставшие пеплом останки уважаемого человека над Ойкуменой. Родственники ожидали северного или редкого южного ветра, чтобы пепел долго летел над бастионами Оплота.

Крепкий старик с косматыми бровями преподал синеглазому гостю первые уроки подъема на Оплот. Забраться удалось с шестой попытки. Сидя на зубчатых бастионах, Лориан растирал по обнаженной груди окровавленные ладони и дул на содранную кожу подрагивавших колен. Он часто срывался и разбивал коленки, срывал кожу на запястьях и ломал ногти, но научился лазить по отвесным камням не хуже учителя. Беседуя о прошлом и будущем человечества, они забирались на Оплот в самых трудных местах. «Наше верховное божество — Стеносоздатель», — рассказывал старик, жилистым телом зависнув в десяти метрах над землей. Удерживаясь на стене в резких порывах северного ветра, Лориан внимательно слушал, присматривая щель, в которую можно было бы воткнуть деревянный зацеп и подтянуться вверх на длину локтя. От старика Лориан услышал поразительное признание. «Почему никто ничего не помнит? Потому что все обитатели Перуники — люди одного поколения. Я стар, и я помню, как меня младенцем выносили из Оплота. У людей нет прошлого. Память так хрупка, за ней охотится Китовлас. Твое поколение знает мало, совсем ничего».

На все вопросы фольклор племени давал ответы в образе мифического Стеносоздателя. Надтреснутым голосом старик продолжал: «Как и всякое божество, Стеносоздатель имел власть над силами зла. Очистить планету от лиха предстояло чудищу по имени Гомаледон, которое обитает внутри Оплота. У него из пасти вырываются клубы дыма и нестерпимый жар. Где монстр ногой ступит, там долго не будет ничего расти. После того как животные захватят всю планету, а люди будут спасаться на Оплоте, Стеносоздатель выпустит Гомаледона на волю. Винторогое чудовище сбросит с Оплота тех хищников, которым удалось на него взобраться. Гомаледон сожрет всех хищников. Птицы подскажут ему, где прячется последний кровожадный зверь. А змеи будут защищать Гомаледона со спины. Когда планета очистится, птицы и змеи загонят Гомаледона обратно в самый большой склеп Оплота. Люди заделают отверстие, и воцарится счастье на планете. Старик помолчал, переводя дыхание. «Приятно с тобой поговорить, — признался пожилой век. — Наша молодежь не любопытна к прошлому и к богам. У молодых нет памяти. Она скована сегодняшним днем. Она ленива и живет одним камнем. Так нельзя».

Как-то, несмотря на строгий запрет рода «птичья лап~ ка», Лориан в одиночку поднялся на самую вершину Оплота и долго любовался красотой природы открывшегося ему Заоплотья, где прекрасные дали скрывались за мягкими линиями холмов. Неизвестность манила. Обуреваемый мечтами и любопытством, Лориан не в первый раз преступал запреты разных племен. Неистовое желание продолжить поиски Страны Живых Зверей поглощало все его существо и делало равнодушным к тому, что о нем думают другие. Ссора со стариком прошла для Ло-риана почти незаметно. А разрыв с родом «птичья лапка» означал лишь конец долгим беседам.

— Легкокрылые игры беззаботной молодежи умаляют народную любовь к Оплоту. — Старик с сожалением прощался с Лорианом. — Сперва ты забираешься на вершину и смотришь на запад. Потом начинаешь прыгать с Оплота и летать, как птица из снов веков. Плохо, когда отрываются от стены. Оплот всегда должен быть над человеком. Уходи.