Пророк

Из банды Кикура один лишь Кнутобой остался стеречь мальчиков. Он тоже закурил трубку, распространяющую одуряющий запах милазийских трав, и погрузился в пучину темных мыслей. Возможно, он был из другого рода, а может быть, просто боялся более сильных соплеменников. Во всяком случае, он лег неподалеку от Лориана и вскоре задремал. Но вокруг располагались ужасные люди, которые бы на части растерзали беглецов. Побег невозможен без посторонней помощи… Пришло время обратиться с просьбой к стихиям. Кнутобой зашевелился и заскрежетал во сне зубами, когда Лориан забормотал слова заклинания. Отрок призывал на помощь духа Огня. Если с Водой Лориан беседовал в горячечном бреду, а с Землей в крепком сне под пещерной стеной, то Огонь явился ему наяву.

Светящийся шар подплыл к Лориану.

«Можешь развязать мне руки?» — шепотом спросил Лориан.

Шар залетел за спину подростка. Лориан постарался развести запястья. Раздалось шипение и потрескивание пеньки. Вскоре руки оказались свободными, и он поспешил растереть затекшие запястья.

«Что может сделать один речной мальчишка против целого конановского рода?» — спросил Лориан у светящегося шара. И в ответ он услышал голос божественного Огня:

«Пророк, я готов помочь тебе. Но помни, у меня очень плохой характер. Ты первый можешь пострадать от меня».

«Огонь, я уважаю твою пламенную мощь. Ты разговаривал с Землей?»

«Да, Земля и Вода рассказали мне про тебя. Прости, но я думал, что ты другой. Я видел много сильных и крепких мужчин. Тебе известно, насколько человек слаб физически?»

«Я буду расти. Я обязательно стану таким сильным, как ты».

«Я — Огонь. Я люблю силу. Я люблю разрушать. Признаюсь, конаны мне симпатичны. Но Вода убедила меня, что чистота пророка выше племенной силы. Я готов уничтожить своих любимцев — племя огневиков, если ты этого пожелаешь. Мне хотелось бы посмотреть, умеют ли они умирать достойно».

«Тебе по силам уничтожить всех конанов в этой долине?»

«Правда, было бы забавно? Сжечь самодовольных людишек — и весь разговор! Ни болезней, ни насилия, ни жажды!»

«Огонь, давай не будем спешить. Никого не надо убивать. Дадим этим людям последнюю возможность исправиться».

«Сделаю так, как ты скажешь, друг Белой Воды».

«До утра я тебя беспокоить не буду, а на рассвете позову».

«Правильно. Знаешь, как много у меня дел на планете? Но я приду на твой зов. И помни, я немного глуховат и до меня докричаться не так легко, как до нашей подружки, текущей с Облачных гор к Соленому океану. Кричи громче, слышишь?»

«Я тебя понял. До утра, Огонь».

«До утра, пророк».

Лориан увидел, что в конце разговора светящийся шар уменьшился в размерах. Почему-то он надеялся, что шар останется на всю ночь и будет его сторожить.

«Ты уходишь?» — спросил Лориан.

«Я рядом с тобой. Тебе достаточно будет меня позвать. Я всегда у тебя под ногами. Всегда. Где бы ты ни был», — беззвучно сказал ему шар.

«Послушай, у меня есть еще одна просьба. Сможешь ты вернуть моему товарищу зрение?»

«Я никогда не возвращал людям зрение. Почему ты думаешь, что у меня это получится?»

«С Фаддием… то есть с одним человеком, мы много говорили на эту тему. Человек видит мир благодаря свету. Слепой лишен света. Огонь, ты даешь свет в ночи. Ночью ты заменяешь солнце. Прошу тебя, попробуй вернуть зрение моему другу. Он был бы счастлив увидеть тебя, Огонь».

Искрометный шар завис над лицом спящего Нейло.

«Нет, не получается. Извини».

«До свидания, друг».

«До утра, Лориан».

И шар окончательно исчез в темноте.

Утром Кнутобой внимательно поглядел на Лориана.

Лориан привычно свел руки за спиной, сделав вид, будто они у него связаны. Ему казалось, что он отчетливо считывает убогие мысли владельца семихвостки. Он ошибался. Кроме редкого умения бить кнутом злобный конан обладал также крайне изворотливым и хитрым умом.

— Эй, малой! О чем это ты бубнил ночью? — спросил конан. — Я сниму с тебя кожу, — пообещал он Лориану.

Его услышали другие конаны и, подойдя ближе, окружили Лориана. Тишину утра разорвал резкий свист — это размашистым жестом волосатой руки Кнутобой хлестнул плеткой по обнаженным плечам мальчика. Сердце у Лориана забилось чаще, лицо побелело, но не от боли, а от осознания того, что Кнутобой подслушал его ночной разговор. И впрямь, его мучитель вкратце пересказал конанам содержание ночной беседы Лориана со стихией огня. Конаны хрипло гоготали. Первый Пророк ощутил, как в его груди, вспыхнула ненасытная ненависть. Он окинул врагов презрительным взглядом и спросил Кнутобоя:

— Тебе не страшно?

Конаны перестали улыбаться, а ночные пленники опасливо втянули нечесаные головы в угловатые плечи. С демонстративной легкостью Лориан скинул с запястий ненавистные путы. Теперь перед обескураженными конанами стоял мальчик с решительно выдвинутым подбородком и горящими глазами. Он вытянул правую руку вверх, этим недвусмысленным жестом призывая гнев неба на жестокосердных дикарей. Вспомнив, как он бегал по степи с развевающимися на ветру повязками быстробегов, движением левой ладони Лориан удобнее перехватил веревочные путы и замотал их над левым плечом.