Пророк

— Мы благодарны тебе за откровенность. Для первой ознакомительной беседы услышанного достаточно. Ты можешь пожить в Язоче с одним условием: если до начала сезона дождей ты не выучишься читать иероглифы, мы вынуждены будем изменить принятое решение.

— Построй каменное жилище, обживи его, а потом мы вселимся в него, — говорили они ему.

— Когда-нибудь вся гора будет закрыта камнем, а внутри нее мы соберем важнейшие свитки Ойкумены.

«Поживу в Язоче, построю хранилище. Если меня собираются обмануть, силой отниму свиток. Не советовал бы я им меня обманывать», — самонадеянно подумал юноша, поднимаясь и разминая ног. и, затекшие от долгого сидения на корточках.

На противоположном берегу озера виднелась возвышенность, называемая Лысой горой. Вся она была испещрена землянками мастеров и писцов. Незадолго до прихода Лориана на ней селились и знаковики. Лысая гора была невысока, и через нее с Черной горы можно было увидеть на горизонте тонкую ленту Оплота. Немного дальше прибрежных пляжей южного берега высилась третья гора, определяющая невидимую границу Язочи.

Оставив за спиной Черную гору и Букопу, Лориан вошел в многолюдную Язочу. Обнесенная земляным валом и невысокой каменной стеной, издали приметными тропами сбегавшая к узким коридорам, вырубленным в камышовых зарослях, Язоча производила двойственное впечатление. Получалось, что валом было обнесено подножие сопки, а стеной огорожена каменоломня на вершине. От врага такая ограда не убережет, от наводнений и ветров не укроет.

Букопа была местом, где два мира вступали в контакт. Речевики не ходили на Лысую гору, а простой люд из Язочи побаивался Черной горы. Общались на Букопе. Речевики жили на западном склоне Черной горы, в каменных склепах, составленных из плит, которыми были выложены ямы. Сперва вырывались ямы, затем доставлялись плиты, из которых делали подобие хозяйственных подвалов и надстроенных над ними спален.

Поселением речевиков управлял жирный, с бегающими глазками староста. Он с подозрением взглянул на Лориана, но закрепил-таки его за артелью свиткоделов, Толстый хитрец, занимавший особое положение среди мастеров, поинтересовался у Лориана секретом поднятия камней. Поразмыслив и решив не говорить всей правды Лориан ответил, что на время оставил волшебный перстень у челов. Корыстный интерес к чужаку угас. На перенаселенной Лысой горе, предоставленный самому себе, Лориан решил, что отныне будет проводить больше времени там, где больше света, чистого воздуха и одиночества. Таким местом могли стать лишь южный берег озера Копа и сосновая вершина Букопы.

Лориану разрешили ходить, где ему вздумается, его никто не ругал, когда из чистого любопытства он заглядывал внутрь глубоких землянок или брал в руки, чтобы рассмотреть, глиняное изделие. Почему? Однажды, искупавшись в Копе и разложив мокрую одежду на желтом песке, он обнаженный растянулся на прогретом желтом песке и вдруг увидел, как сверху спускается Позвоноза с каким-то предметом в руках. Не говоря лишних слов, Позвоноза передал Лориану свиток в пенале. Много лет назад Щедрило создал поселение, обязав каждого мужчину носить свиток. Все мужчины Язочи были свитконосцами. Деревянный пенал и потертая веревка являлись верным признаком того, что Лориан получил право на проживание в Язоче. После того, как попеременно был кочевником и веком, он теперь получал право называться «речевиком».

Позвоноза также сказал ему, что подниматься ночью на Черную гору запрещено. Как только управитель повернулся к нему спиной и зашагал прочь, Лориан заглянул в пенал и увидел, что ему доверили носить недавно выделанный и свернутый в шуршащую трубочку девственно чистый свиток. Лориан уже знал, что кроме тростниковых свитков и рукописей из более грубого и ломкого озерного камыша у речевиков были в ходу берестяные грамоты. Они использовались для практических повседневных целей. На одной разломанной бересте он увидел фразу, написанную коменами. Но, оказывается, часть мужчин носила свитки, не заполненные тайнописными знаками. Герко уверял, что в качестве наказания за утрату или повреждение свитка мужчина изгонялся из Язочи. Учитывая, что вокруг Язочи разгорался костер Великой Охоты, наказание следовало признать жестоким.

Свиток был разлинован, разбит на квадраты. Оставалось вписать в мелкие квадратики сотни иероглифов. Он не знал, что в деревне грамотных на свитках делают предварительную разметку, и задумался. Интересно, могли бы такие квадраты навести изобретателя алфавита на мысль о буквах в кружочек? Могло ли все пойти по-другому, иначе, чем получилось?

«Как им удается оставаться вне Великой Охоты? Почему лорсы и хоболы не сотрут Язочу с лица земли? Разве так трудно научиться перебираться через Огромный Оплот или переплывать Ишом? Стена высотой с ребенка не остановит конана». Здесь была какая-то тайна. Могучее потаенное оружие помогало управителям уберегать деревню грамотных от разрушения.