Пророк

— Завтра он у нас в руках. Пойдем внутрь Оплота вместе? — спрашивал Вернорук.

— Нет, я оставляю незнакомца его собственным заботам. И тебе советую остановиться. Зачем нам вмешиваться в чужую жизнь? — ответил Лориан.

Внешне Вернорук остался спокоен, но мысли о потайном входе в стену не оставляли его.

— Самые тяжелые камни будут послушны мне, будут раздвигаться передо мной! — рассуждал Вернорук. — Где бы разыскать нам новую тропу чужака? Где часто ходят, там должно быть несколько тропок, — продолжал Вернорук. Он посмотрел на товарища и укоризненно покачал головой. Лориан неподвижно лежал на подстилке. Вернорук нырнул в темноту. Он никак не мог успокоиться и считал, что в одиночку скорее поймает чужака. Лориан остался у костра. Почему-то он был уверен, что незнакомец больше не появится. Не появится у восточной стены, яе появится и у каменоломни.

Оставшись у огня в одиночестве, Лориан вытянулся во весь рост, сложив руки на животе. Он прислушивался внутреннему голосу. Неужели это была женщина? Нет, не может быть. Он рос в окружении женщин, знал, как они ходят, бегают.

У незнакомца из стены была женская походка, но принимал решения он как мужчина!

Глядя на смолистое пламя, Лориан думал о том, что незнакомка, быть может, несчастна в своей привязанности к Оплоту. Если разобраться, зачем они ее преследовали? Чего хотели они от существа, так упорно избегающего встречи с людьми? Выведать у нее тайны Оплота? Не было сомнений, обжитые с запада и с востока, Великие стены оставались непознанным явлением и трудно было найти человека, который самонадеянно сказал бы: «Мне все об этом известно». Но чего еще нужно Лориану?

Разве не достаточно того, что благодаря незнакомке он научился по веревке слетать с Оплота, прыгать в те места, где можно было уберечь стопу от травмы, и прочим полезным хитростям? Незнакомка прошла сквозь стену, и разве этого открытия недостаточно?!

Человек из стены оказался грациозной незнакомкой. Сохранить кусок плаща — признать поражение перед молодой женщиной. Может быть, ровесницей Лориана. Не дожидаясь возвращения Вернорука, он бросил в костер клочок чужой одежды.

СТАНОВИТСЯ МУЖЧИНОЙ

Прогуливаясь вдали от поселка, Лориан отметил, что в одном месте под камнями стены трава не растет. Почему? Вернорук ему объяснил:

— Там, в каменной каморе у вершины, живет дева, сбрасывающая со стены ложных идолов.

— Что за дева? — удивился Лориан. — Что за идолы?

— Темная история. Расспроси шамана.

— Шаман не общается со мной. Он боится, что с тайнами народа веков я перелезу через Оплот.

— Через стену ты летал и перелезешь к гулящим девчатам из Заоплотья в любом случае, но в покоях Орлоглазки тебе не бывать, — захихикал Вернорук.

— Да рассказывай ты толком, — возмутился Лориан, раздраженный намеками приятеля.

— Когда-то маленькой девочкой Орлоглазка сбросила с единственной остроконечной башни Оплота каменные изваяния ложных идолов. Не расспрашивай меня про них, я не шаманский сынок, не знаю и не ведаю ни про ложных, ни про истинных идолов, мое дело — руки и камень, — так вот, на племенном совете было решено изгнать ее из племени. Сказано — сделано. Отец, крепкий такой мужчина, не будь дураком, возьми да и подними дочь на Оплот. Думали, он уйдет вместе с нею на западную сторону. А он вернулся. Спустя какое-то время мужика подловили за странным занятием — он привязывал глиняный кувшин с водой к веревке, выброшенной из башни.

— И все? — нетерпеливо спросил Лориан.

— Закавыка в том, что веревка свисала не из-за зубьев стенной башни, а из какого-то проема. Я и сам смеялся над байками о камерах, выбитых внутри Оплота, но тут поверил. Короче говоря, отец своенравную дочь оставил в такой конуре. Поначалу она сбрасывала веревку, а он узлами привязывал к ней воду и одежду. Много лет она ни в чем ни от кого не зависит. А как она достает воду, мне неизвестно.

— Давай, давай, рассказывай дальше, — торопил Лориан медлительного товарища.

— Да… Поговаривают, что Орлоглазка по ночам превращается в птицу, летает над Оплотом, а жениха себе выберет среди спящих парней.

— Давно выбрала. Да он слишком крепко спал, не добудилась, — пошутил Лориан над привычкой Вернорука поспать днем на камнях.

— Будешь смеяться, ничего не расскажу.

— Я тебя спрашивал, почему в том месте трава не растет, а ты меня кормишь байками про девственниц с орлиными крыльями.

— Она летает, — нахмурился Вернорук. — Я сам видел.

— Да ну?

— Да. Превращается в маленькую птичку. Привяжет себя к каменным зубьям башни и вволю летает над Оплотом. Красиво. А привязывает себя, чтобы ветром слишком далеко от Оплота не отнесло.

Лориан вспомнил первое знакомство с Оплотом, и тут ему вдруг пришло в голову, что имя девушки похоже на его собственное. «Орлоглазка!» Ему нравилось, что в их именах совпадают звуки «л», «о», «р» и «а».

Вернорук погрозил кому-то своим могучим кулачищем:

— Я им покажу. Пусть и не рассчитывают. Она будет моей!

«Вот те на!» — присвистнул, пораженный догадкой, Лориан.

— Ты любишь ее? Что ты задумал? Так все твои крылья и задумки ради того, чтобы к ней попасть?