Пророчество Луны

Джованни с трудом нашел место, где похоронили его друзей. Маленький крест покосился, юноша поправил его и долго в молчании стоял над могилой. Горе его не знало границ, но ни слезинки не выкатилось из сухих, измученных глаз. Джованни ощущал огромную вину — разве не из-за того, что он скрылся от преследователей, те вернулись сюда и пытали его друзей, чтобы узнать о содержании проклятого письма? Какой ужасный секрет мог послужить поводом для столь жестоких убийств?

Джованни молил учителя и Пьетро о прощении. Его душа была сломлена. Он не мог ни взывать к Богу, ни думать о чем-либо.

Наступила ночь, и холод усилился. Джованни все никак не уходил от могилы.

С неба начал падать снег.

Глава 56

Всю ночь Джованни провел на том же месте. Силы постепенно оставили его, и от изнеможения он упал, скорчившись на могиле друзей, словно младенец в утробе матери.

К утру снег перестал, но белое покрывало уже укутало тело юноши. Джованни чувствовал, как жгучий холод пробирает его до костей, и съеживался все сильнее, инстинктивно пытаясь укрыться от мороза.

Его мозг и тело оцепенели. Душа теряла последние силы. Он уже ничего не хотел — ни жить, ни умереть. Ни о чем не размышлял. Его разум успокоился. Но это было не то исполненное смысла спокойствие, которое он знавал прежде, в теперешнем состоянии не было ни печалей, ни забот. Опустевшая душа освободилась от борьбы и стремлений. Джованни знал, что скоро умрет, однако не думал о смерти. Он ждал конечного освобождения без всякого страха, подобно раненому животному, которое забилось в яму, чтобы испустить дух.

Холод полностью завладел всем его существом, и юноша больше не ощущал стужи. Его разум постепенно мерк. Он словно завис между двумя мирами и ждал неизбежного сигнала, чтобы навсегда исчезнуть.

Он не слышал, как кто-то подошел к нему, но почувствовал чужое тепло. Замерзшее тело вздрогнуло. Инстинктивно Джованни попытался прижаться к источнику тепла, но мышцы отказывались повиноваться. Он почувствовал на затылке чье-то дыхание. Частое и горячее, растопившее снег. Ласковое тепло вернуло Джованни способность мыслить. Он не пытался ничего понять, просто наслаждался приятным ощущением. Чей-то язык лизнул шею юноши. По телу Джованни пробежала дрожь. Он почувствовал, что уже может шевелиться. С большим трудом повернулся и приоткрыл глаза.

Испуганный пес отскочил в сторону. Джованни, не двигаясь, смотрел на него. Довольно крупное животное находилось в жалком состоянии. Грязная шерсть цвета соли с перцем свалялась, а тело было таким же тощим, как у Джованни. Поджав хвост и прижав уши, пес с некоторой опаской глядел на юношу. Джованни какое-то время бездумно выдерживал собачий взгляд. Затем с трудом улыбнулся и протянул руку.

— Не бойся.

Пса, казалось, успокоил дружелюбный жест и ласковый голос. Он медленно подошел к Джованни и лег рядом, уткнувшись мордой в ладонь юноши. Джованни погладил собаку по носу. Пес настороженно смотрел на юношу, в собачьих глазах страх смешался с радостью. Взгляд тронул Джованни, и он попытался встать. Пес отпрянул в сторону. Юноша сел на корточки. Его тело еще не согрелось, юноша не чувствовал ни рук ни ног, но, похлопав по коленям левой ладонью, протянул правую товарищу по несчастью.

— Иди сюда.

Чуть помедлив, пес приблизился, виляя хвостом. Он дал себя погладить, явно испытывая противоречивые чувства: удовольствие и боязнь. Джованни обнял пса за шею, и тот довольно тявкнул. Душа Джованни понемногу стала отогреваться.

— Что, старина, мы оба в ужасном состоянии, да? Уверен, ты уже давно ничего не ел.

Пес лишь слабо заскулил в ответ.

— Ничего, я о нас позабочусь.

Джованни, шатаясь от голода и холода, тяжело поднялся на ноги, у него кружилась голова. Нужно развести огонь, подумал он. Юноша собрал немного хвороста — с большим трудом, так как его пальцы закоченели, — и развел костер при помощи двух кремней, которые нашел на пепелище. Несколько часов он просто грелся. Постепенно ожившая кровь вновь побежала по жилам. Пес сидел рядом с ним, уставившись на языки пламени.

Почувствовав, что вновь владеет своим телом, Джованни решил отправиться на поиски еды. Он хорошо знал окрестные леса и помнил, где Пьетро ставил капканы. Он нашел один, который, по-видимому, еще годился для использования, и установил; пес с любопытством наблюдал за юношей. Затем они вернулись к костру. Похоже, ночью их ждала стужа. Внезапно раздался душераздирающий крик; Джованни вскочил на ноги и побежал к ловушке. Пес обогнал его, одним рывком челюстей прикончил зайца, попавшего в капкан, и начал его пожирать. Джованни бросился на собаку, чтобы отнять добычу. Пес впервые оскалил зубы и злобно зарычал.

— Ну-ну, приятель, знаю, что ты голоден, но здесь хватит нам обоим!

Наконец ему удалось отобрать две трети зайца у пса, который насыщался, жадно глотая остатки своей доли. Джованни разделал то, что осталось от добычи, и насадил на вертел, чтобы поджарить над огнем. Когда, по его мнению, мясо было готово, он оторвал кусок и швырнул четвероногому приятелю.