Пророчество Двух Лун

— Нет, теперь уж я не замолчу. Я сижу на вашей постели, рядом с вами, и вы больше не жена Ларренса, вы больше не хозяйка замка! Я скажу вам все, а вы послушайте. — И Эмилий снова воззрился на свои сплетенные пальцы. — Я стал думать про вас. И чем больше я думал, тем больше вас хотел. А тут ваши дочки стали созревать. На старшую я и глядеть не хотел, она — точная копия Ларренса. Кому охота с такой тискаться! Это все равно что самого герцога за задницу ухватить. Нет младшая, Адальберга. Она на вас похожа.

— Ты был у нее первым мужчиной? — спросила Танет негромко.

— Да. — Эмилий улыбнулся так нежно, так гордо, что Танет невольно подивилась: было похоже, что солдат испытывает по отношению к Адальберге странное чувство, похожее на отцовское. — Но ей до вас далеко, вот что я скажу. Ее тело — просто девичье тельце, податливое, похотливое и пахучее, как у самки хорька, не более того. Ваше — мудрое.

— Продолжай, — сказала Танет, ничему больше не удивляясь.

— Я хочу вас, — сказал он просто. — Вот и все.

— И ты думаешь, что теперь, когда объявился этот Элизахар и я больше не хозяйка замка и не жена Ларренса, — теперь я тебе отдамся?

— Я сделаю кое-что, за что вы полюбите меня, — пояснил солдат. — Но отдадитесь вы мне сейчас.

— Хорошо, — сказала Танет и расстегнула пряжки на плечах. — А что ты для меня сделаешь?

— Убью его, — сказал Эмилий. — Разве это не будет чудесным подарком моей возлюбленной?

Танет легла на постель, закрыла глаза.

— Самым лучшим, — тихо отозвалась она.

Глава шестнадцатая МАЙОРАТ

Две деревни из трех, входивших в майорат Ларра, Элизахар объехал довольно быстро: они находились неподалеку от замка и у них имелся один общий управляющий. Это был немолодой человек, низкорослый, толстенький, с заплывшими, обманчиво глупыми глазками. Он не вышел, а выкатился навстречу новым господам, загодя кланяясь и лебезя.

Элизахар остановил коня, рассматривая своего управляющего. Потом сделал быстрый жест, пресекая потоки верноподданнических восторгов.

— Ваше имя.

— Роделинд, — сказал управляющий, сразу же уловив хозяйское настроение и перестав кланяться и присюсюкивать.

— Сколько лет вы управляете этими деревнями?

— Третий десяток пошел… — И, сведя и без того узкие глаза в щелки, Роделинд добавил: — А я вас ребенком помню. Привозил зерно в замок и видал. Чумазый такой были мальчоночка.

— Откуда вы узнали о моем возвращении? — спросил Элизахар.

Роделинд неопределенно двинул мясистыми плечами.

— Без этого нельзя. Слухи распространяются мгновенно. Из замка человек мимо ехал. Обронил по дороге словечко-другое.

— А, — сказал Элизахар. — Что ж, это сильно облегчает мне задачу. Стало быть, вам известно и о предстоящем отбытии госпожи Танет под крыло ее старшей замужней дочери, не так ли?

— Именно, — закивал Роделинд.

— Покажите мне счетные книги.

Роделинд немного замялся.

— Что? — спросил Элизахар.

— Госпожа Танет никогда не интересовалась…

— Я тоже не буду интересоваться — потом. — Если сейчас увижу, что у вас в записях все в порядке.

— Мой господин, — прямо произнес Роделинд, — разумеется, в записях у меня полного порядка нет. И быть не может, потому что я уж третий десяток лет веду дела бесконтрольно. Госпожу они мало занимали — она получала часть податей и была довольна, а объяснений у меня не требовала. Его сиятельство покойный герцог тем паче в хозяйство не вникал.

Элизахар помолчал немного. Фейнне сидела рядом на своей смирной лошадке и внимательно прислушивалась к разговору. По ее лицу Элизахар видел, что Роделинд, несмотря на его очевидное воровство и не менее очевидное рабское лукавство, почему-то нравится Фейнне. И новый герцог Ларра решил проявить снисходительность, не слишком докапываться до причин и следствий.

Неожиданно Элизахар спросил:

— А каков был тот человек, что обронил по дороге известие о моем возвращении?

— Один из солдат замкового гарнизона, — охотно ответил Роделинд.

— Имя, — сказал Элизахар.

— Эмилий… кажется. Я почему запомнил? Я его еще давно запомнил, — поспешно проговорил толстяк. — Во-первых, имя как у знатного господина. Я как услыхал впервые, как его окликают, еще подумал: «Может, чей-нибудь ублюдок». А во-вторых… Мне, господин мой, почему-то казалось, что этот Эмилий похаживает к младшей господской дочке. Такая уж у него повадка. И она на него особенно поглядывает — знаете, эдак кисленько. Как барышни смотрят, когда хотят чувства скрыть.

— Здесь моя жена, — напомнил Элизахар.

— А госпожа — что, не женщина? Не знает, каково бывает скрывать чувства? — улыбнулся Роделинд.

Фейнне улыбнулась в ответ, а Элизахар сердито оборвал:

— Нет, не знает. Моя жена ничего не скрывает, потому что не испытывает недостойных чувств.

— О, в таком случае — прошу прощения… — И Роделинд вернулся к первоначальной теме. — Словом, это был Эмилий, солдат из замкового гарнизона.

— Куда он направлялся?