Пророчество Асклетариона

Максим дружелюбно улыбнулся серьезной тетке, подмигнул её мужу, мучавшемуся, как понял Нелидов по его печальному образу, с глубокого похмелья.

– Чего такую шляпу а общественном месте напялил? – не отвечая улыбкой на улыбку, спросила попутчица. – Ты что, Боярский, что ли?

– А все-таки Бог есть, – глядя в окно, за которым побежали вечерние огни Москвы, сказал Максим.

– Для кого как… – ответил мужик, когда его супруга направилась к еще запертому туалету. – У тебя, браток, пивка для рывка не найдется?

Максим, всё еще улыбаясь, покачал головой:

– Я своё пиво таджикам отдал, а они меня хотели зарезать, сволочи… – сказал он попутчику.

– Сволочи, – согласился мужик и убежденно добавил: – Все сволочи, независимо от национальности. Свояк, родная душа, можно сказать, взял и выжрал моё горючее. У меня священная традиция – на опохмелку оставлять. Иначе инфаркт обеспечен. Знал про то, паразит, а выжрал… Тоже сволочь.

И вздохнул, как тяжело больной:

– До Тулы дотерплю как-нибудь, а в Туле на вокзале сразу полторашку возьму… Иначе, брат, помру от засухи…

Подошла проводница, присела на краешек нижней полки.

– Билетики, граждане…

Поезд резво набрал ход, за окном пролетали пригородные платформы – от Москвы, от Москвы…

– Так, девятнадцатое и двадцатое, до Старого Оскола, – кивнула проводница хмурому мужичку, укладывая их билеты в одну ячейку папки. – Ваш билет, молодой человек…

Максим машинально сунул руку в боковой карман плаща, смущенно улыбнулся и извиняющимся голосом ответил:

– А у меня, извините великодушно, и билет и все деньги на вокзале украли…

– Как это?… – опешила проводница, изучающее глядя на безбилетника.

– А как грабят честных людей – грубо, примитивно, без затей. Нож под ребро – и гони бумажник!

– Его чуть гастарбайтеры не зарезали… – вставил неопохмеленный мужичонка. – Сволочи, почище моего свояка.

Проводница раздумчиво смотрела в голубые, чуть смеющиеся глаза Максима.

– Не шутите, пассажир?

– Да уж какие шутки.

– Значит, вы – заяц.

– Я – осел, а не заяц.

– Самокрититично.

– А все ослы страдают самонадеянностью. Одна надежда на милосердие зоопарка. Законное, по билету, моё место – двадцать второе, верхняя полка. Я о нём вам сразу же при посадке заявил. И никто, кроме меня, его не занял. Да и вот женщина эта, – Максим глазами указал на солидную тетку, – видела, как я пытался в кассе получить дубликат билета, выданного на фамилию Нелидов. Мою фамилию…

Проводница энергично покачала симпатичной головкой – будто стряхнула с себя эту словесную мишуру, которой её осыпал безбилетный пассажир.

– Подождите, подождите… Совсем меня запутали. Как это – «моё место по «закону»? А – билет? Я спрашиваю, где ваш проездной документ, подтверждающий право на проезд до…

– До Курска, – подсказал Максим.

– Допустим, до Курска.

Проводница подумала о возможных неприятностях с зайцем, слова которого ни себе в карман, ни в карман ревизоров не положишь…

Нелидов от вагонной духоты и переживаний вспотел, снял шляпу, и проводница увидела длинные смоляные волосы своего «зайца», стянутые в хвост пониже затылка. Парня нельзя было назвать красавцем, но в го взгляде было что-то притягивающее, глубокое и вместе с тем доброе, не таящее в себе ни угрозы, ни зла. Было видно, что он нравится молоденькой проводнице.

– Вы не переживайте, в компьютере кассы вокзала осталась моя фамилия – Нелидов. Максим Дмитриевич Нелидов.

И он, по военному щелкнув каблуками, франтовато нагнул голову. А вас, прекрасная хозяйка вагона, как звать-величать?

– Люба, – машинально ответила она…

– Любовь, значит, – подхватил Максим. – Моё любимое имя.

– Разрешите ваш паспорт, – Любаша опять стряхнула дурман магии и наваждение, напущенные на нее безбилетником. В голове пронеслось: «Вот такие красавчики с подвешенными языками чаще всего и бывают мошенниками… Так учил бригадир на инструктаже».

– Да ничему нас жизнь не учит, – будто угадал её мысли заяц. – Паспорт, билет и паспорт я положил в одно место, в бумажник. А бумажник-то и умыкнули грабители.

– Так вы – человек без паспорта? – ужаснулась Люба.

– Как Паниковский.

– Сразу видно, что аферист! Я его еще у кассы приметила. От таких все наши беды… Такие на выборы не ходят, – выпалила жена хмурого мужичка, вернувшаяся из туалета в мужских спортивных штанах с красными генеральскими лампасами. – Ссадить его на первой же станции – вот и вся недолга. Мне такие же мошенники как-то пачку денег из нарезанных листов подсунули, на работе… Представляете – чистых листов бумаги!

– А вам, мадам, следует, как огня, бояться кленового листа. Обыкновенного листа привокзального дерева Это я вам как звездочёт со стажем говорю…

Баба в генеральских штанах покрылась краской, подбоченилась, готовясь отразить любую атаку афериста.

– Откуда вы такие, черти волосатые, на нашу голову свалились? Я – член избиркома! Да вы знаете, знаете!.. – она так и не расшифровала свои тайные знания, обратившись за поддержкой к мужу, молча страдавшего на верхней полке. – Вася! А ну разберись с этим аферистом. Он меня каким-то листом пугает. А у самого документа нет.