Пророчество

— Так что, — встав, Уталак в возбуждении принялся мерить комнату шагами, — именно по этой причине я и сомневаюсь в естественном происхождении твоей привязанности к Меридии. Да, не исключена возможность, что ваши чувства действительно искренни друг к другу, и вам судьбой суждено быть вместе. Но с учётом того, сколько раз я уже наблюдал грязную игру от Мизраела, то честно и откровенно заявляю: я в это не верю. Не верю в то, что эта привязанность естественного происхождения. Скажи мне сейчас честно — ведь первое время Меридия отталкивала тебя от себя изо всех сил, не так ли? А уже потом, когда Мизраел начал заботливо перекраивать тебя в угоду её потребностям, она относилась к тебе всё благосклоннее и благосклоннее? Я ведь прав, не так ли? — с нажимом повторил он.

Я подавленно кивнул. В самом деле, ведь так и было. Первое время она стала навещать меня после того, как я поддержал её на семейном ритуале полета. После этого значительный прорыв в наших отношениях произошёл во время моего Лазурного обморока. И уже тогда, я уверен, мои Цвета сместились в более выгодную для Мизраела сторону. Что дальше? Гости, бал и срыв Меридии. Нельзя сказать точно, входило ли это в планы Мизраела, но и такую возможность он тоже наверняка допускал. После чего мои Цвета совершенно точно ещё раз изменили своё соотношение во мне… И почти наверняка Мизраел понимал, что он делает, когда тащил меня в ту проклятую комнату, что до сих пор снится мне в кошмарах. Но он наверняка рассчитывал, что я перетерплю и это… а когда Сирень перестанет быть моей Доминантой, я стану куда как сговорчивее.

— Да, — подавленно сказал я, — такое, в самом деле, могло случиться…

Теперь я понимал Уталака. Понимал, почему он так сильно желал унести меня оттуда. Наверное, это было инстинктивное… как если бы, например, взрослый леопард видел, как мать-пантера холит и лелеет своих малышей и постоянно отталкивает и прогоняет неродного котёнка леопарда… впрочем, плохой пример. На моей памяти один лесничий рассказывал и даже показывал олениху, которая вскормила трёх котят леопарда. У зверей материнский инстинкт куда более силён… так, может, потому пример как раз и хорош? Драконы тоже, выходит, полузвери, и инстинкты у них развиты куда как более сильно.

— Вы сейчас, конечно, поняли, о чём я подумал? — беспомощно спросил я Уталака.

Старый дракон ничего не ответил. Только отвёл подозрительно блеснувшие глаза.

— Да, Дитрих, — услышал я его голос, — именно поэтому. Я тебе, конечно, об этом уже говорил, но мне сейчас было очень приятно, что ты действительно это осознал.

— Возвращаясь к теме нашего разговора, — он посмотрел на меня уже куда более твёрдым взглядом, — я совершенно не настаиваю на том, чтобы ты начал сближаться с Олесией. Я понимаю, как тебе непривычно чувствовать себя в родной среде, поэтому повторю ещё раз: не надо никуда спешить. Пусть Меридия занимается своими делами в землях эльфов и даже ни о чём не догадывается. Ты же просто расслабься и отдыхай. В своей родной среде. Восстанови свою Сирень такой, какая она была у тебя изначально. Стань снова самим собой, таким, каким тебя сотворила природа, а не изломанной куклой, подходящей условиям Пророчества, которой хотел тебя видеть Мизраел. И спустя полгода ты снова увидишься с Меридией. Повторюсь ещё раз: если она пожелает увидеть тебя здесь, никто из нас не станет ей препятствовать. Нужен ты ей будешь такой, каков ты есть, нужна она тебе будет после того, как Мизраел больше не будет довлеть над вами, и вы вольны будете сами выбирать — никто из нас тебе слова в укор не скажет. Вы сможете жить хоть здесь, хоть в Стигиане, хоть в Анваскоре, если вам так захочется. Но это должно быть решение, которое ты, принц, примешь самостоятельно. В зависимости от того, чего ты хочешь.

— Меня всю жизнь учили, что так не бывает, — тихо прошептал я, — что лицам королевской крови не дано испытать любви. Что такое счастье не про нас.

— Мне это известно, — веско ответил Уталак, — и именно поэтому я так долго и так много с тобой об этом говорю. Но среди нас, принц, такое не прокатит. Драконы не люди, Дитрих. Они живут многие столетия. Они не могут позволить себе жить свою жизнь с нелюбимым. И потому, коль скоро ты стал жить среди нас и принял наши правила, коль скоро ты готов мириться с воздействием Цвета, пагубным для того, кто не умеет с ним обращаться, даже не сомневайся: мы не позволим тебе так изломать свою жизнь.

— Ладно, — вздохнул Уталак, приобняв Ланире, — прости нас, что вызвали тебя на этот откровенный разговор. Конечно, он был для тебя тяжёл, но сделать это было нужно. В противном случае ты бы продолжал себя мучить мыслями о том, что мы-де чего-то ждём от тебя в отношении Олесии. Понимание, что тебе нужно делать дальше, придет само собой. А сейчас идём, я провожу тебя. День был очень насыщенный, и тебе нужно восстановить силы…

Глава 7, в которой Лазурные драконы используют свой последний шанс