Пророчество

- Скажи ему.

Атон тоже оглянулся - и едва подавил готовый вырваться крик.

Яссир больше не был Яссиром. То есть он был здесь, но внешность его изменилась. Фигура его, лицо и темные глубокие глаза - все это оставалось прежним, но теперь Атон узнал его.

Это был Странник. Эже. Проклятый.

- Когда фараон умирал,- промолвил Яссир,- он проклял своего убийцу. Он обрек его жить до тех пор, пока мертвец не пробудит от вечного сна всех погибших воинов.

- Это ты, Атон,- произнес Птах.- О тебе говорил фараон. Ты побывал в Царстве Мертвых и возвратился оттуда.

Холодный пот прошиб Атона. Тщетно пытался он поверить собственным ушам. Он знал, что это было правдой, но принять ее он не отваживался.

- В таком случае у нас нет больше выбора,- прошептал Птах.- Мы должны это сделать. Сейчас, пока мы здесь. Если они окажутся даже поблизости, то все пропало.

Он взял в руки нож, шагнул к Атону, и на лице его решимость сочеталась с выражением глубокого сочувствия.

Черты лица Яссира напряглись. Атон буквально видел, какая сильная борьба происходит в нем. Он верил словам Птаха о том, что Эже изменился с тех пор. Более ста тридцати прожитых им, человеческих жизней наложили на его душу свою печать - и теперь он не мог иметь ничего общего, кроме, пожалуй, внешности, с тем человеком, каким был тогда. Атон верил Птаху, что они пришли сюда, чтобы воспрепятствовать Гору и Осирису осуществить пророчество Эхнатона, даже если это означало для Яссира дальнейшую жизнь. И все же он сознавал, какие .муки переживает, в этот момент Яссир своими глазами видя уже окончание своих страданий, окончательный покой, умиротворение, которых он столь долго и тщетно желал. Быть может, то, что переживал он сейчас, и было истинным проклятием фараона, тяжелейшей карой для предателя.

- Ты готов? - спросил Птах.

Атон, храбро кивнув, зажмурился и стиснул зубы, приготовившись с достоинством вытерпеть предстоящую боль.

Боль была ужасной, но все закончилось очень быстро, потому что едва нож Птаха коснулся плеча Атона, рядом тут же появилась Саша. Она положила свою руку ему на плечо, и боль сразу утихла. Он больше не чувствовал, что делает с ним Птах. Ощущение приятной теплоты охватило мальчика, и теперь вместо мучительной боли он чувствовал полную защищенность от всего, что могло бы угрожать ему в данный момент.

Но через несколько секунд он все же потерял сознание.

Очнулся Атон с ощущением того, что плечо его онемело. Должно быть, времени прошло совсем немного, так как он чувствовал, что кто-то что-то делает с его плечом. Первый, кого он увидел после того, как красноватая пелена перестала затуманивать взор, был отец, склонившийся над ним, причем голый до пояса: рубашку свою он разорвал на части, чтобы сделать из полосок ткани повязку. Взгляд его был исполнен заботы и сострадания, что вызвало у Атона чувство глубокой благодарности.

Как же приятно сознавать, что рядом с тобой находится заботливый человек!

- Не шевелись,- поспешно проговорил отец, когда Атон попытался приподняться. С удивительной ловкостью он наложил повязку, окинул свое произведение критичным взглядом и после этого осведомился: - Тебе очень больно?

Атон попытался понять, больно ему или нет, но абсолютно ничего не чувствовал. Плечо его онемело. Но, попытавшись пошевелить рукой, он, к собственному удивлению, обнаружил, что вполне способен на это.

- Мне совершенно не больно,- отвечал он.

- Ну, не разыгрывай из себя героя,- промолвил отец.- Сейчас не самый подходящий момент.

- Но это правда! - запротестовал Атон. И в доказательство своих слов он уселся и пошевелил рукой. Отец удивленно уставился на него, но вслед за этим на лице его отразился испуг. Атон обеспокоенно повернул голову - и так же испуганно вздрогнул, увидев лицо Саши.

Она сидела на корточках позади него, и до сих пор он был уверен в том, что она поддерживала его в тот момент, когда он пришел в себя - но скорее всего они поддерживали друг друга взаимно. Саша, полностью обессилев, наклонилась вперед. Лицо ее было бледно как мел и покрыто капельками пота; она дрожала всем телом. В глазах ее было написано жестокое страдание, от чего Атон перепугался не на шутку.

- Саша! - воскликнул он.- Что с тобой?

Ответа не последовало; девушка лишь склонилась вперед еще больше и внезапно повалилась на бок; не поддержи ее в этот момент Атон и его отец, она упала бы на каменный пол. Вдвоем они осторожно опустили Сашу на землю.

- Что с ней случилось? - спросил отец.

Атон отдал бы многое, чтобы это узнать. Возможно, подумал он, с нею творилось то же самое, что и тогда в сокровищнице под пирамидой. Что-то тогда подорвало Сашины силы, да он и своими глазами видел, с каким трудом ей удалось вообще войти туда.

- Я и сам не знаю,- промолвил он наконец,- Ей… кажется, ей очень больно.

- Это твоя боль,- произнес голос позади него. Атон поднял глаза и увидел Птаха.- Она терпит сейчас твою боль,- пояснил Птах. Заметив, что Атон хочет что-то на это возразить, он жестом остановил его: Это ее задача - помочь тебе. А теперь пойдем. Наше время истекает, и жертва не должна оказаться напрасной.