Пророчество

– Сядь! – Об металл в голосе Мериона Длинные руки можно было порезаться, но я был не в том состоянии, чтобы чего-то бояться.

– И что? Ну посижу я тут, даже полежу… А Беате-то от этого легче не станет, правда?

– Не ной как баба, Ольгерд! Твоя сестра сумела выжить в Аниоре, сумела доказать воинам Ордена, что достойна быть воином, а не их подстилкой, выжила в первом бою на арене! И не ныла, как ты, понял?! Я сказал, сядь!!!

Немного отрезвленный его речью, я, продолжая кипеть, опустился на траву и с ненавистью уставился на Наставника. А он, вместо того чтобы возмутиться, вдруг продекламировал:

Семи цветных ступеней суть познать воительнице надо, телами павших устлан Путь к Покою Роз из Бездны Ада…

Комочек чувств в последний час спасет ее и вкусом боли взбодрит… Удачи трубный глас даст сил Его дождаться с воли…

– Это еще одна часть Пророчества! Что скажешь теперь, сынок?

– Что за Покой Роз? – мгновенно остыв, поинтересовался я. – И что за перепутье? Ей что, было суждено оказаться в Корфе?

– Не все сразу! – остановил меня Учитель. – Я сам мало что понимаю… Покой Роз, по-моему, – это зал во дворце Императора, где находится ложе, на которое попадает вновь обретенная Дщерь Императора…

– То есть Беате суждено возлечь под этого похотливого недоумка?– взбесился я. – Никогда!!!

– Не ори! По-твоему, ей лучше было умереть на арене? Или остаться на стене в Аниоре? Или в качестве солдатской подстилки сопровождать армию Ордена? Ну что молчишь?

Я покраснел: я не желал ей ни смерти, ни бесчестия, но выбрать, что для нее лучше, не мог…

– Я не знаю, Наставник!

– И не знай дальше! – нахмурив брови, вдруг рявкнул Мерион. – Пусть девочка идет по своему пути. А у нас, по крайней мере, появилось целых семь лет, чтобы попытаться вытащить ее оттуда! Понял?

Я просто кивнул, чтобы не расплакаться: оставлять ее в этом аду не хотелось ни на один день…

– А теперь послушай меня, сынок! – уже гораздо мягче продолжил Учитель. – У нас есть еще пара недель до отплытия обратно к Хранителю, которые можно было бы потратить с толком… Ты как, не против?

Я не среагировал – мои мысли были заняты Беатой. Тогда Мерион встал, закинул перевязь с мечами за спину и почти шепотом произнес:

– Ну ты тут страдай, а я немного пощиплю этих разноцветных, так, в память об Обители и моих друзьях…

Следующие дней десять мы снова толком не спали: окрестности столицы, изобиловавшие небольшими городками и деревеньками, просто кишели монахами: гарнизоны, разного рода подразделения, стоящие на зимних квартирах, патрули, отряды, посланные на поимку неведомых лазутчиков, то есть нас… – без боев не проходило ни одного дня. Мало того, что время и место нападения выбирал исключительно Наставник, так он еще умудрялся устроить из всего этого тренировки: по его указке я отрабатывал в реальных боях с часто весьма многочисленным противником указанные им связки. Приходилось работать одному: у Учителя плохо заживала рана, и кроме того, ему «было лениво отрывать старый, иссохший зад с такого удобного пня ради каких-то уродов», как он однажды выразился. Я работал тем оружием, которое он мне выбирал из наших с ним боевых трофеев: цепом, шестом, алебардой, топором одним и двумя двуручниками, мечом и щитом, метательными ножами и пиками… Работать на пределе своих сил, уставшим, не выспавшимся, босиком и в обуви, в латах с чужого плеча и в одной набедренной повязке…

За все это время он вмешался лишь один раз – когда, сражаясь сразу с двумя неплохо обученными воинами, я поскользнулся на куске выпавшего из обоза шелка и чуть не получил копье под ребро – вовремя брошенный Учителем нож спас мне жизнь… И, как ни странно, мне постепенно становилось все легче и легче уживаться с мыслью о грядущем уходе из Империи, от Беаты…

А за четыре дня до ухода мы вдруг получили еще одно подтверждение тому, что Пророчество начинает сбываться: атаковав очередной разъезд Ордена, я довольно быстро справился с деморализованными неожиданным нападением монахами и, добивая раненых, неожиданно услышал от одного из них странную фразу:

– Не забирай мою жизнь, о Клинок Мести!!! Молю тебя о пощаде!!!

Расспросив истекающего кровью молодого, еще фиолетового уровня монаха, удалось узнать, что в окрестностях столицы заговорили о каком-то страшном Клинке Мести, рыскающем в окрестных лесах и уничтожающем только солдат Ордена, на чьих руках есть кровь невинных жертв… Что все попытки прекратить распространение этих слухов в войсках и в народе привели лишь к их разрастанию и усилению страха перед выездами в патруль: мало кто, особенно из молодых монахов, горел желанием вообще выходить с территории лагерей… Командованию пришлось даже увеличить число воинов в каждом разъезде…

Мерион, дослушав сбивчивый монолог солдата, изо всех сил старающегося остаться в сознании, – что с его ранами было практически невозможно, – легким движением ладони подарил Орденцу удар милосердия и, ехидно ухмыльнувшись, процитировал:

– «…и Когтем Мести обернуться»! Вот тебе и оставшаяся разгадка второй части, сынок… Что ж, пока есть время, будем орудовать Когтями!!!

Глава 40